Лоуренс, переводя взгляд с них обоих на юношу, ограничился низким, в пояс, поклоном. Он сознавал, что, попытавшись стать на одно колено, тут же рухнет на оба, а то и ничком повалится. Коутоу он даже перед императором не был готов совершить, не говоря уж о принце.
Принц, как видно, не счел это оскорбительным и что-то сказал Шун Каю. Тот медленно встал, Хэммонд тоже.
– Он говорит, что здесь мы можем чувствовать себя в безопасности, – перевел дипломат Лоуренсу. – Прошу вас, сэр, верьте ему. Принцу совершенно незачем нас обманывать.
– Не могли бы вы спросить его об Отчаянном? – Хэммонд растерянно уставился на другого дракона, и Лоуренс пояснил: – Это не он. Какой-то другой селестиал, не Отчаянный.
– Лун Тен Сян уединился в Павильоне Вечной Весны, – сказал Шун Кай. – Гонец передаст ему весть о вас, как только он выйдет.
– Здоров ли он? – Лоуренс даже не пытался вникнуть в смысл сказанного; главное для него было понять, почему Отчаянный так задержался.
– Предполагать обратное нет причин. – Ответ был весьма уклончивым, но у изнемогающего от усталости Лоуренса не осталось сил на расспросы. Шун Кай сжалился над ним и добавил мягко: – Да, он здоров. Прерывать его уединение мы не можем, но сегодня он непременно выйдет, и мы приведем его к вам.
Лоуренс так ничего и не понял, но делать пока было нечего.
– Благодарю вас и прошу передать нашу глубочайшую благодарность его высочеству за гостеприимство, которое он нам оказывает. Если наши манеры показались принцу не слишком учтивыми, мы просим простить нас.
Принц кивнул и махнул рукой, отпуская их. Шун Кай снова увел англичан в дом и стоял над ними, пока они не свалились на твердые деревянные лежанки; он явно опасался, как бы они не вскочили опять и не забрели куда не положено. Лоуренс едва не засмеялся невероятности такого предположения и уснул, не додумав эту мысль до конца.
– Лоуренс, Лоуренс, – звал с тревогой знакомый голос. Открыв глаза, капитан увидел Отчаянного, заглядывающего в балконную дверь, и сумеречное небо над ним. – Лоуренс, ты не ранен?
– О Боже! – Хэммонд чуть не скатился на пол, оказавшись нос к носу с драконом. – Я чувствую себя как подагрический старец.
Лоуренс испытывал сходное чувство – все мускулы словно одеревенели.
– Нет, я цел. – Он положил руку на морду Отчаянного, утешаясь его осязаемой близостью. – А ты, часом, не захворал ли?
Лоуренс не хотел обвинять друга – он просто не мог придумать другой причины, по которой Отчаянный мог дезертировать.
– Нет, – сокрушенно ответил тот, повесив манишку.
Больше он ничего не сказал, а Лоуренс не настаивал, помня о присутствии Хэммонда. Смущение Отчаянного говорило о том, что он чувствует себя виноватым. Если уж чинить ему допрос, то никак не при Хэммонде. Отчаянный убрал голову, чтобы они могли выйти в сад. Лоуренс на этот раз двигался чинно, даже не думая прыгать через перила. Хэммонд и перелез-то с трудом, хотя до земли было не больше двух футов.