Принц уже ушел, но дракон, которого Отчаянный представил как Лун Тен Чуаня, оставался на месте. Он вежливо, без особого интереса, кивнул им и вернулся к большому подносу с мокрым песком, на котором чертил что-то когтем.
– Он пишет стихи, – объяснил Отчаянный.
Хэммонд, поклонившись Чуаню, испустил стон и уселся на табурет. Проклятия, которые он бормотал при этом, приличествовали скорее морскому волку, чем дипломату. Лоуренс, впрочем, готов был простить ему все за геройское вчерашнее поведение. Он никак не думал, что штатский, тем более настроенный против сражения как такового, окажется на это способен.
– Простите мне мою смелость, сэр, – сказал капитан, – но я бы рекомендовал вам пройтись по саду. Я на опыте убедился, что это помогает лучше всего.
– Да, пожалуй. – Хэммонд с усилием встал и оперся на предложенную ему руку Лоуренса. Поначалу он еле плелся, но молодость взяла свое на первом же круге. Дипломат, в котором ожило любопытство, приглядывался к обоим драконам. В длину двор был больше, чем в ширину. По краям в нем росли высокий бамбук и маленькие сосны, но середина оставалась открытой. Селестиалы лежали там голова к голове, и сравнивать их не представляло труда.
Они и вправду походили друг на друга, как зеркальные отражения, только драгоценности на них были разные. Всю шею Чуаня, начиная от жабо, покрывала золотая, усеянная жемчугом сетка. Она имела роскошный вид, но воевать в ней было бы неудобно. Отчаянный к тому же носил на себе боевые шрамы: круглую вмятину, оставленную на груди шипастым ядром, и более мелкие, приобретенные в других битвах. Единственным отличием помимо всего этого служило нечто неуловимое в осанке и выражении глаз – Лоуренс не сумел бы объяснить, что именно.
– Не могу поверить, что это случайность, – признался Хэммонд. – Селестиалы все, вероятно, в родстве друг с другом, но чтобы такое сходство? Я их не различаю.
– Мы с ним близнецы, – сказал Отчаянный, услышав его. – Его яйцо было отложено первым, мое вторым.
– Какой же я тупица! – Хэммонд без сил упал на скамью. – Лоуренс… – Просияв, он схватил капитана за руку и потряс ее. – Ну конечно же: они не хотели, чтобы другой принц соперничал с наследником трона, и потому отправили второе яйцо за рубеж. Какое облегчение, боже мой!
– Я не оспариваю ваши выводы, сэр, но как это, собственно, может изменить положение, в котором мы оказались? – спросил Лоуренс, изрядно удивленный этим приливом энтузиазма.
– Как вы не понимаете? Наполеон – всего лишь предлог. Главное то, что его империя расположена на другом краю света. А я-то дивлюсь, почему де Гиня они приветили, а мне и носу за дверь высунуть не дают. Ха! Никакого союза они с Францией и не думали заключать!