– А—а–а! – победно взвыл мастер Триммлер, продолжая разрубать неподатливую плоть.
Дракон зарычал, взмахнул крыльями и рванулся вверх. Гном, не удержавшись на его спине, кубарем скатился в тот момент, когда зверь поднялся над землей на десяток локтей. Мы бросились к сыну гор, но тот, вскочив, подбежал к руке Добба и опустился на колени.
– Что ж ты, что ж ты, голова твоя дубовая? – бессвязно бормотал он, бережно поднимая кисть, из которой торчали разорванные сухожилия. – Что ж ты так, друже?
– Надо уходить, – сказал Лютый, пытаясь поставить мастера Триммлера на ноги. – Он скоро вернется.
Гном очумело посмотрел на Ома, сжимая в одной руке топор, в другой – останки Добба.
– Пойдем, – как можно мягче сказал я. – Пойдем в лес.
– Поздно, – тихо произнес Дрианн, указывая на небо.
Это выглядело как падающая звезда посреди светлого дня. На нас с невероятной скоростью несся ревущий огненный смерч. «Вот и все. Пора прощаться», – как—то отстраненно подумал я. Все вокруг стихло. Смолкли лисицы. Или это все же были кошки… Даже листья на деревьях не шелестели. Артфаал обхватил мою шею обеими лапами, царапая кожу когтями, и мелко дрожал от ужаса. Однако почему—то исчезать не спешил. Я приготовился умереть. Страшно не было, скорее, не покидало ощущение странности происходящего. «Быть убитым сказочным чудовищем, в этом есть определенный шик», – пришла в голову глупая мысль. Я даже усмехнулся ее нелепости. В последний раз посмотрел на друзей… Но прощание слишком затянулось. Нас уже должно было испепелить беспощадное пламя. Я поднял голову, страшась и одновременно на что—то надеясь… Дракон парил в голубом небе, совершая круг за кругом и опускаясь все ниже. Из пасти его уже не извергался огонь. Вскоре мощные лапы коснулись земли, и чудовище уставилось куда—то в сторону деревьев. Я проследил за его замершим взглядом. У леса стоял единорог и тоже смотрел прямо в глаза ящеру. Два зверя – один неправдоподобно жуткий и злобный, другой излучающий чистое, незамутненное добро – но оба прекрасные в своей неповторимости – состязались во взглядах. Этот молчаливый поединок не прерывался ни единым звуком. Мы тоже замерли, боясь спугнуть удачу. Не знаю, сколько это длилось – мгновение или бесконечность – но вокруг единорога засияли белые лучи, а дракона окружила багряная пульсация. Это не были ауры. Я так и не понял, что это было. Но тут ящер покорно опустил голову и взмахнул крыльями. Единорог отвел взгляд кротких глаз, словно отпуская его, и зверь тяжело поднялся в воздух. Он сделал над нами круг и стремительно взмыл в небо. Мы ошарашенно смотрели на исчезающую в безмятежной синеве точку. Единорог медленно обошел поле боя, остановился над раздавленным телом Зарайи… над тем местом, по которому рассыпался пепел Йока… потом приблизился к нам. Он посмотрел на меня, и я заметил крупные слезы в его бархатных глазах. Я почтительно поклонился ему, то же самое сделали остальные. Волшебное животное покивало благородной головой, и хрустальный рог его полыхнул под солнцем. Затем единорог перевел взгляд на медленно распахивающиеся ворота.