— Отрабатывая на кукле приёмы, дёртики могут сделать с ней всё, что угодно, — будто учитель на уроке, продолжал Рэкун, — могут ранить, искалечить, убить. Кукла должна обороняться, создавая активное противодействие тренирующимся дёртикам, но при этом не должна наносить им тяжёлые повреждения и, уж подавно, убивать их. Если же кукла сильно травмирует дёртика, её убивают. Убивают её и тогда, когда она сама из-за травм перестаёт служить для головорезов полноценным спарринг-партнёром. В этих случаях кукол убивают не мучая, сразу — пулю в затылок — и свободен… Но если, не дай Бог, кукла убивает дёртика, её казнят страшной казнью. Правда, такого при мне не случалось. Боевики — молодые, здоровые, сытые парни, а мы — голодные, ослабленные, измученные, а главное, потерявшие всякую надежду люди… Да здесь не только люди. Они хватают всех человекоподобных. Вот наш Ком Туэнд, — он взглянул на лежащего пластом несчастного, — фаллоус. Есть тут, кроме нас, и другие «млечники», есть и с Андромеды, как фаллоусы, и с ее спутников — NGC205 и M32.
— А что делают дёртики с убитыми куклами? — спросил я как бы между прочим.
— Как что? — удивился Роки. — Они же сами земляне. Поэтому зарывают трупы в землю за пустырём, на пологом склоне холма, обращенном к лесу. Вернее, нас заставляют зарывать. В чьей камере обретался при жизни покойник — оттуда и рекрутируют могильщиков. — Он понизил голос. — Вот завтра Ком Туэнд придёт к концу, и мы с вами, если останемся живы, повезём его… — он запнулся на секунду, — неизвестно, кто кого повезет…
— И что же, — продолжал я гнуть своё, — их не вскрывают и контрольного выстрела не делают?
— Да вы что, скажете тоже, — рассмеялся Рэкун, — полежат до вечера у пакгауза под навесом, как дрова, а после ужина и вечернего сортира — вывозим их. На простой телеге, мать честная, без всяких гробов, только тряпьём обернём…
— А если попасть в похоронную команду и там, на пустыре, заделать чёрных — и в лес? — с надеждой спросил я.
— Да вы, никак, бежать уже намылились, — насмешливо сказал он. — Не думайте, не выйдет. Они выставляют на пустыре оцепление. Да это бы ещё ничего, главное — звездолёт висит над пустырём во время похорон. Прожекторы, автоматы, опять же флэйминги. А из камеры не убежишь, сами видите. Но если даже предположить, что удастся выбраться из камеры, а потом по-тихому смыться из городка — куда денешься? Дёртики шум поднимут, искать начнут, у них тут база есть в нескольких милях отсюда. Спалят флэймингами к чёртовой матери. Отсюда бежали уже, это все знают. Тех, кто убежал, никто больше не видел живыми, их сюда и не возвращают — с головешкой не потренируешься. — Он помолчал. Потом отрешенно сказал: