Лейла на осмелилась возразить. Она посмотрела на домик. Его пустота манила, как открытый колодец. Она не могла ничего с собой поделать и проползла вовнутрь. Там было прохладно и сыро, от песка веяло ледяной старостью. Там тоже валялся обрывок фольги. Мелкая монетка за переправу. Ей не хотелось прикасаться к ней.
Лейла съежилась в комочек. В окошко было видно, как утренние лучи высвечивают в песочнице утоптанный песок. Птицы чирикали все усерднее, словно их щебет был неотделим от нарастающего света. Свет был по-детски свежим, будто полагал, что может все отмыть, излечить все своим целительным бальзамом.
Лейла прошептала:
- Защити меня, Господи Иисусе, от змеиного укуса.
Она почувствовала, как голову облегает бабкина шапка.
Она вздрогнула, сжала руки и про себя взмолилась: "Боже милостивый, только бы она на нас не сердилась, только бы она не пострадала из-за нас".
Тишина, и больше ничего. Сырость и прохлада песка просочились сквозь легинсы. Здесь она и будет сидеть. Вход охраняет призрак. Время остановилось.
Внезапно снаружи послышались звуки, неразборчивое бормотание, какое-то заклинание. Поначалу она не поняла, откуда они доносятся. Вся дрожа, она выглянула из домика.
Элиф спала на скамейке, голый живот выглядывал из-под коротенькой кофточки. Ее ботинки на платформе, как якоря, погрузились в песок, рука свисала вниз. Она разговаривала во сне на своем родном языке. Нахмурив брови, она повторяла одно и то же.
Лейла смотрела на нее и слушала.
- Yalan soylemiyorum, - говорила Элиф. - Yalan soylemiyorum.
Она казалась сердитой, а может, огорченной. Когда Лейла наклонилась, чтобы заглянуть ей в лицо, Элиф вздрогнула и проснулась.
- Вот черт, - сказала она. - Мне так фигово.
Она села. Потом улеглась опять.
Послышались шаги; кто-то поднимался на гору. Лейла не решалась посмотреть, кто это. Может быть, это два типа, которые всю ночь пьянствовали и так и не смогли найти себе девчонку. А теперь искали, кого бы изнасиловать. Она села на корточки и прижала палец к губам. Элиф лежала как ни в чем не бывало, ей не хотелось никуда идти. Шаги приближались; послышались голоса: обычный разговор между мужчиной и женщиной.
Они прошли мимо.
- Элиф? - позвала Лейла. - Может, пойдем? А то кто-нибудь придет. Нам нельзя оставаться здесь одним.
- Я знаю приемы айкидо, - пробормотала Элиф.
- Хорошо, но все равно пойдем. Я не хочу оставаться здесь одна.
- Но я же с тобой. - Элиф закрыла глаза. Подводка синими пятнами размазалась вокруг глаз. На ноздре у нее была маленькая родинка.
Все-таки с Элиф лучше не ссориться. Сидеть здесь, рядом с нею - это честь, доверие. "Элиф, это было, когда мы с тобой вышли погулять ночью", можно было бы сказать потом при случае. И знать, что ты видела гордого воина спящим.