Я не боюсь призраков и не поднимаю ложную тревогу. Я просто настаиваю вот на чем: если начатое нами дело выглядит обнадеживающим, то как раз время развивать наши усилия, а не ослаблять их. Мы только что приступили к осуществлению огромного предприятия. Хорошее начало не должно быть подорвано принятием на себя ничем не обоснованных обязательств".
В тот день, 12 ноября, генерал Кларк сообщил, что Дарлан, очевидно, является единственным французом, который мог обеспечить нам сотрудничество в Северной Африке. Я понял, что этот вопрос требовал быстрого урегулирования на месте. Передача его для решения в Вашингтоне и Лондоне привела бы к неизбежным задержкам, а в это время нам пришлось бы расплачиваться большой кровью, и мы потеряли бы шансы на достижение соглашения мирным путем включить французские войска в состав наших экспедиционных сил.
Мы уже имели письменные приказы от наших правительств о сотрудничестве с любой французской администрацией, какую мы застанем в момент нашего вступления в Африку. Более того, в данный момент тот вопрос был чисто военным. Если конечные политические последствия приобретали бы настолько серьезный характер, что появилась бы необходимость принести кого-то в жертву, то логика и традиции все равно требовали бы от командира в бою взять на себя всю ответственность за свои действия. За допущенные ошибки меня могли бы снять с поста, но я был убежден, что только быстрое решение этого вопроса могло сохранить существенное единство усилий двух народов и своевременное достижение военных целей.
Мы трезво и честно обсудили все возможности, помня при этом, что основополагающие приказы требовали от нас идти в Африку, чтобы приобрести там союзника, а не убивать французов.
Я хорошо понимал, что любая сделка с вишистом вызовет сильнейшее возмущение тех людей в Англии и Америке, которые не знают суровых реальностей войны; поэтому я решил ограничить свое решение этого вопроса сугубо местными военными аспектами. Взяв с собой адмирала Каннингхэма, 13 ноября я вылетел в Алжир и по прибытии туда сразу же начал совещание с генералом Кларком и американским генеральным консулом в этом районе Мэрфи. Это была моя первая встреча с Мэрфи со времени его тайного визита в Лондон несколько недель назад.
Они детально доложили обо всех событиях, имевших место в последнее время. 10 ноября Дарлан направил всем французским командирам приказ прекратить бои с союзными войсками. Петэн из Виши немедленно объявил этот приказ недействительным и отстранил Дарлана от должности. Тогда Дарлан решил отменить свой приказ, однако Кларк не позволил ему этого сделать. Затем в Алжире было получено сообщение, что немцы вторглись в Южную Францию, и теперь Дарлан заявил, что, поскольку немцы нарушили условия перемирия 1940 года, он готов сотрудничать с американцами. Между тем генерал Жиро, вначале потрясенный тем, что местные французы не пошли за ним, пришел к убеждению, что Дарлан единственное французское официальное лицо в этом регионе, которое может склонить Северную Африку на сторону союзников. Когда немцы вступили в Южную Францию, Жиро направился к Дарлану, чтобы предложить свое сотрудничество. Сражение возле Касабланки по приказу Дарлана прекратилось, в других местах бои закончились еще до поступления туда этого приказа. Французские офицеры, которые открыто помогали нам, в том числе генералы Бетуар и Мает, находились временно в опале - они были бессильны что-либо сделать.