Сердце дьявола (Сербин) - страница 3

— Аркадий Николаевич, подойдите, пожалуйста. Волин повернулся, бросив быстрый взгляд на понятых — молодого парня и женщину средних лет. Оба нервничали. Наверняка проклинали и труп, и собственную неосмотрительность. Отказались бы помочь «родной милиции», сидели бы дома, попивали чаек или смотрели бы десятый сон. А теперь вот ждут, пока кто-нибудь соизволит откопать преставившегося замшелого бомжа или дешевую проститутку, павшую в ходе сутенерских разборок. А что поделаешь? Но пожалел, буркнул:

— Потерпите, пожалуйста, осталось недолго. Максимум полтора часа. Я дам указание развезти вас по домам.

— Ничего, ничего, — буркнул молодой, отчаянно лязгая зубами. — Не беспокойтесь. Волин кивнул и побрел к куче мусора, вокруг которой собрались оперативники, эксперты и Махотин со своей камерой.

— Посмотрите, Аркадий Николаевич, — как-то неожиданно тихо сказал Лева Зоненфельд. Волин наклонился над разворошенной грудой мусора, заглядывая в пахнущий тухлятиной и гнилью провал… Налетевший порыв ветра ударил по железному плафону сиротливого фонаря. Качнулись дома, качнулся ствол лысого продрогшего тополя, качнулся съеденный ржавчиной остов «Запорожца», качнулись мусорные кучи. И качнулось вместе с ними нечто, лежащее само по себе, отдельно от тела, жуткое, бывшее когда-то человеческим лицом, а теперь ставшее черной окровавленной маской с белым, страшным оскалом зубов и выпученными глазами.

* * *

К середине ночи Маринку потянуло в сон. Нормальное состояние. Основной поток работы приходится на промежуток с двенадцати до двух. Дальше идет на убыль, под утро вообще звонят мало. Хорошо, если раз в час. А спать хочется, и думаешь только об одном — закончить поскорее смену, добраться до дома, принять душ, рухнуть на кровать и провалиться в здоровый… хотя нет, все-таки не вполне здоровый сон. В последнее время Маринка не раз просыпалась от того, что и во сне «отрабатывала заказы». Ее преследовали голоса. Не аморфные «шизофренические», — случалось, кстати, кое у кого из коллег «крышу срывало», — а реальные. Голоса звонивших клиентов. Они были разными. От неуверенных, ломких подростковых тенорков до взрослых, вальяжно-спокойных, с легким налетом заинтересованности, как правило, быстро переходящей в скуку. Их много, и каждый не похож на предыдущие. Это только поначалу они кажутся похожими, сливаются в один нескончаемый вздох-стон. Чем дальше, тем больше голоса различаются. Тренькнул зуммер, замигал яркий желтый сигнал. Вызов. А Маринку в сон клонило — застрелиться можно. Еще в полудреме она протянула руку, сняла трубку и, стараясь придать голосу томную бархатистость, протянула: