Потом я влез в окно и, поняв, что не смогу больше заниматься, лег в постель, не раздеваясь. Утром встану и сразу начну. Вообще-то на математику и английский хватит последних десяти дней. А утром запоют птицы на деревьях, и ты, Нильгюн, придешь на пустынный пляж, потому что там в этот час никого нет. Я тоже приду. Кто может мне помешать? На мгновение мне показалось, что сон покинет меня, и сердце опять заколотится так, что нечем будет дышать. А потом я понял, что засыпаю.
Когда я проснулся, солнце светило мне на руку, а моя рубашка и штаны намокли от пота. Я сразу встал и посмотрел, не проснулись ли родители. Нет, не проснулись. Пошел на кухню и взял себе хлеба с сыром, и тут вошла мама:
— Где ты был вчера?
— Как где я был? Здесь, конечно, — ответил я. — И всю ночь занимался.
— Ты голоден? — спросила она. — Заварить чай, сынок?
— Нет, — ответил я. — Я вообще-то собирался уже уходить.
— И куда ты в такую рань, не выспался, наверное?
— Прогуляюсь немного, — ответил я. — Встряхнусь. А потом приду и опять сяду заниматься.
Я уже выходил, как вдруг заметил, что она смотрит на меня с жалостью.
— А, мама, забыл, — сказал я. — Дай-ка мне пятьдесят лир.
Она нерешительно посмотрела на меня, а потом ответила:
— А зачем тебе деньги, что ты будешь делать? Ну ладно, ладно! Отцу только не говори!
Она ушла в другую комнату, вернулась: две бумажки по двадцать и одна в десять лир. Я сказал спасибо, вернулся к себе в комнату, надел под брюки плавки и снова выбрался через окно, чтобы не шуметь и не разбудить отца. Обернулся — вижу, мама смотрит на меня из другого окна. Не беспокойся, мама, я знаю, чем я буду заниматься в жизни.
Я шел по тротуару вниз с холма. Мимо меня быстро проезжают вверх машины. Эти засранцы в галстуках, развесившие в своих машинах пиджаки, даже не замечают меня, мчась в Стамбул со скоростью сто километров в час строить козни и делать друг другу гадости. Я вас тоже не замечаю, вы, рогоносцы в костюмчиках!
На пляже еще никого нет. Билетер и сторож тоже пока не пришли, и я вошел бесплатно. Чтобы в кроссовки мне не набился песок, я осторожно прошагал туда, где кончался пляж с морскими камнями и начиналась стена какого-то дома, и под стеной сел в угол, куда не попадало солнце. Отсюда я увижу Нильгюн, когда она придет. Я смотрю на дно неподвижного моря — треска, покачиваясь, крутится вокруг водорослей. Осторожная кефаль тут же скрывается от малейшего движения рядом. Я затаил дыхание.
Спустя некоторое время какой-то человек надел маску и ласты, зарядил под водой ружье и пустился вдогонку за кефалью. Меня бесит, когда эти мерзавцы гоняются за рыбой! Затем вода опять застыла, и я увидел рядом со скалами бычков и кефаль. Потом я оказался на солнце.