Я не рассказывал об этом визите Катрин Страндберг и уж тем более Гранье, с которым оборвал связь. Он слишком раздражал меня во время той ночи поисков. Кроме того, если бы мы нашли что-то в то утро, он смог бы заявить права на приз в пятьсот тысяч долларов.
Я обнял тебя за плечи.
– Хорошая погода или дождь, какая разница? Мы же все равно спустимся под землю.
Мы с тобой экипировались, как на большую рыбалку. От влаги твои темные волосы, вылезавшие из-под капюшона, завились и щеки у тебя, говоря галантно, порозовели. Габриэль Эстебан, начальник фонтанов Версаля, называл тебя «дорогая мадам». Внешние знаки вежливости, которые мне кажутся лично слишком назойливыми, если не сказать подозрительными. С французами… Ладно, оставим эту тему. Ты же помнишь его? Большой такой, темноволосый, за сорок, впечатляющие плечи и темные очки, несмотря на пасмурную погоду. Он проверил, чтобы ботинки у нас были на хорошей подошве, затем провел нас мимо боскета Ракушек, прямо под Большой террасой. Зеленая изгородь открывала путь к узкой дороге, спрятанной под деревьями. Замок за нашей спиной исчез.
Смотритель остановился внизу склона перед зеленой дверью.
– Здесь начинается мое королевство, – провозгласил он, открывая дверь тяжелым черным ключом.
«Здесь, – эхом откликнулось у меня в голове, – заходят в тайную комнату».
Перед нами открылась подземная галерея, темная и сырая. Два человека не могут идти там плечом к плечу. Габриэль пошел первый, держа лампу перед собой. В конце длинного коридора он остановился и поставил ее на камень, выступающий из стены. Подставка, раньше служившая смотрителям основанием для масляных ламп. Здесь пространство расширялось и образовывало нечто вроде маленькой пещеры. Глаза привыкли к полутьме, и я заметил большую чугунную «кишку», которая углублялась в галереи, переплетенный узор закрепленных труб, их стыков, оловянных браслетов. Мэтр пригласил нас подняться по дюжине поперечин лестницы рядом со стеной.
Балансируя на кончиках пальцев, один за другим, мы смотрели на коричневатое отражение резервуаров, образующих, под изогнутыми арками, водяную крипту. Ты выдохнула от восхищения. Я видел, как светились в полутьме твои зрачки.
– Эти резервуары сохранились еще со времени Людовика Четырнадцатого?
Эстебан ответил:
– Совершенно верно, дорогая мадам. И они полны. Все готово для пуска воды.
Смотритель снова взял лампу, и мы пошли дальше по галерее, которая становилась все ниже и уже. Мы спустились, судя по наклону пола, больше чем на пять метров под поверхностью земли. Справа от нас остался коридор с трубами, ведущими на север, затем второй, подальше, уходивший в парк, на запад. Других проходов множество, рассказывал нам Габриэль, они повсюду под садами. Под руководством братьев Франсин инженеры Людовика XIV разделили подземелье Версаля сеткой более чем из тридцати километров труб, коридоров, галерей, пещер и гротов с водой, прорисовав тайный скелет королевских садов, сеть невидимых артерий и вен, дающих жизнь фонтанам.