Баретт встал перед третьей могилой.
– Ленотр! – произнес он громко, держа под прицелом револьвера своих пленников.
Мраморная плита повернулась, появился крутой спуск вниз, освещенный лучом прожектора. Гранье и Ребекка, которые не знали о его существовании, внезапно поняли, что их ждет. Спуск в могилу. Девушка закричала и попыталась бежать. Она тут же споткнулась и упала на газон. Эмма попыталась ее успокоить, но Ребекка отчаянно кричала.
– Заставь ее заткнуться, Эмма! – приказал Баретт, потерявший терпение. – Она перебудит всех соседей.
Эмма зажала рот дочери рукой. Пьер видел, как у нее дрожали губы.
– А теперь вы медленно спускаетесь вниз, – продолжил Баретт. – Начнем с девушки, – прибавил он, поднимая Ребекку и подтаскивая ее к люку.
И тут вмешался Гранье:
– Баретт! – спокойно сказал он с беспечным видом. – А вы знаете, что собираетесь заживо похоронить свою собственную дочь?
Дэн Баретт резко отпустил Ребекку, которая упала на землю.
– Что вы сказали?
– Ребекка – ваша дочь, Баретт! – прокричал Гранье.
– Что вы имеете в виду?
– Вы – ее отец! Это яснее ясного!
Ребекка, лежавшая на земле, замерла. Баретт остановился как вкопанный.
– Посчитайте! – повторил Гранье. – Она родилась в декабре тысяча девятьсот девяностого года. Девять месяцев до того вы же были в университете с Эммой, верно? И прямо перед тем как должна была стать заметной беременность, она уехала во Францию… Странное совпадение, верно?
Баретт опустил пистолет и посмотрел на Ребекку. На его лице появилась гримаса отвращения. Пьер догадался, о чем он думал: грязная хнычущая масса у его ног не могла быть его дочерью.
– Ребекка этого не знала, вы тоже, – продолжал Гранье. – Вы спросите ее! – Подбородком он указал на стоявшую молча Эмму. – Она рассказала дочери, что та родилась раньше срока, – продолжал писатель, – что ее отец был летчиком-истребителем, которого она встретила в июне, приехав в Париж, и что он бросил ее в сентябре, узнав, что она беременна.
– Зачем вы мне рассказываете то, что я и так знаю! – высокомерно ответил Баретт. – А еще я знаю, что Эмма никогда не интересовалась дочерью. Хотите сказать, что она обманывала меня все это время?
Эмма стиснула зубы.
– Дэн, конечно, нет! Он болтает черт знает что!
– Черт знает что? – переспросил распалившийся Гранье. – Много вы знаете недоношенных детей, которые в момент рождения весят три с половиной килограмма? Я видел медицинскую карту Ребекки.
Забыв о грозящей опасности, писатель стал агрессивным. Видя, что Баретт его не слушает, он продолжал орать:
– Достаточно теста ДНК, чтобы доказать, что я прав. Сделайте тест!