– Нет, спасибо, – поспешно ответил Анри. – Я выйду здесь.
– Как вам будет угодно, – отозвался незнакомец. – Мартен! – крикнул он кучеру. – Останови карету.
Готье вышел. Мешок с золотом оттягивал ему руки, и он не знал, куда девать его.
– Как только у меня будут новости… – начал он.
– Я сам найду вас, – закончил за него незнакомец.
Карета покатила прочь. Стоя на мостовой, Готье проводил ее мрачным взглядом. По правде говоря, чувствовал он себя прескверно, и то, что он заработал две тысячи франков, вовсе не радовало его. Он был почти готов возненавидеть себя за то, что ему пришлось сделать. Однако было слишком поздно предаваться сожалениям, и, спрятав деньги, он зашагал в префектуру, где его ждала работа.
* * *
Пока инспектор Готье беседовал в черной карете с незнакомцем в маске, Амалия со своим спутником уже почти дошли до банка, в котором баронесса Корф намеревалась оставить подделанные ею письма. Учитывая последние события, дома их хранить было более чем небезопасно, и Амалия решила, что банк куда надежнее.
На одном из оживленных перекрестков их окликнули, и Амалия, подняв голову, увидела Люсьена де Марсильяка, который ехал в открытой коляске.
– Госпожа баронесса, как я счастлив вас видеть! Когда я услышал вчера, что на ваш дом напали грабители, я просто места себе не находил! Надеюсь, вы не пострадали? Это было бы ужасно!
Амалия заверила его, что все прекрасно, и, чтобы избежать дальнейших расспросов о себе, начала расспрашивать Люсьена о его делах. Но тотчас же пожалела об этом, потому что главным делом Люсьена была его партия, и за десять минут, что длилась беседа, он успел в изящнейших выражениях обругать десяток роялистов, полсотни республиканцев и даже одного сенатора. Франция, по словам Люсьена, катилась в пропасть, потому что ею управляли люди, вовсе к тому не предназначенные.
– Смехотворно, просто смехотворно! Эта несчастная конституция 75-го года… Вы знаете, мадам, что она – самая короткая из всех конституций, когда-либо принятых во Франции? В ней всего тридцать четыре статьи, и, разумеется, она даже не объясняет важнейших принципов государственного устройства. Взять хотя бы президента: человек, который имеет все права, не может пользоваться ни одним из них без согласия правительства! То же самое и с правительством: ему предоставлена полная власть, но если парламенту придутся не по вкусу его действия, правительство тотчас же отправится в отставку. Неудивительно, что при таком положении дел мы ложимся спать с одним правительством, а просыпаемся с другим. – Ален фыркнул. Последняя фраза показалась принцу воров более чем двусмысленной, но, разумеется, Люсьен, увлеченный своей речью, ничего не заметил. – Вон она, республика! Хваленая республика, которая, я убежден, никогда не имела и не будет иметь у нас ни малейшего успеха. Чем закончилась Первая республика? Приходом Наполеона, который сделался императором и смел прочь всю республиканскую мишуру. А Вторая? Появлением его преемника, недавно скончавшегося императора. – Люсьен еще больше воодушевился. – Говорю вам, госпожа баронесса: и Третья республика тоже закончится тем, что к власти придет один из Бонапартов! Вы только посмотрите: при голосовании в палате при вопросе о республике она прошла большинством всего в один голос! Вот увидите: пройдет пять-шесть лет, и Франция снова станет империей. Потому что наша судьба – быть великими!