Кассандр усмехнулся.
– Закроешь ворота и предоставишь тех, кто вышел из города, их судьбе. Кто идет на поводу у своей жадности, заслуживает ровно этого. Впрочем, хватит о глупостях. – Он сломал печать очередного послания. – Лорд Келсо и адмирал Мэтьюз погибли, равно как и несколько сотен солдат и матросов. Знаменитого корабля «Непобедимый» больше не существует – благодаря тебе. Это еще не победа, но… – он умолк и впился в строки письма.
– В чем дело? – спросил Луи.
Вместо ответа Кассандр с размаху швырнул письмо на стол, припечатал его ладонью и выругался.
– Так англичане движутся к городу? – немного успокоившись, спросил он.
– Похоже на то, – подтвердил Луи, – и то, что мы вывели из строя их корабли, для них ничего не значит. Хотя теперь они не смогут взять нас в клещи, отрезав с моря и с суши одновременно.
– Ч-черт, – проскрежетал священник. – Дьявол! – Он стукнул кулаком по столу. – Я отдам этого сукина сына под суд!
– Кого? – спросил Луи, ничего не понимая.
– Ушара, главнокомандующего Северной армии, – злобно бросил священник. – Полюбуйся, что он мне пишет. – Он расправил бумагу с текстом. – В связи с нехваткой людей и прочее бла-бла-бла вынужден отказать гарнизону Дюнкерка в помощи и так далее. Выкручивайтесь как можете. – И он снова ударил кулаком по столу с такой силой, что подсвечник подпрыгнул и завалился набок. – Черт! А Жюльен только недавно смог выехать из Парижа! Если бы он был здесь, я бы… Этот Ушар у меня бы поплясал, богом клянусь!
– Жюльен – это… – начал генерал.
– Гражданин Равенель, депутат Конвента, – ответил священник. – Мой брат.
«Ух ты, как интересно все оборачивается», – подумал Луи. Стало быть, депутат Равенель, о чьей суровости ходят легенды и который уже снял головы с нескольких нерадивых военачальников, – брат Кассандра. Что ж, в свете этого многое становилось понятно… даже слишком многое, по правде говоря.
– А раньше ты об этом не говорил, – заметил Ош.
– А ты и не спрашивал, – парировал священник. – Но ты можешь не бояться меня – по крайней мере, пока ты служишь республике так, как ты служишь.
– С какой стати мне тебя бояться? – возразил Ош, задетый за живое.
– С такой, что в свое время тебя отличил и повысил генерал Ле Венёр, а Ле Венёр был дружен и с Лафайетом, и с Дюмурье – двумя предателями родины. Поэтому мне и поручили приглядывать за тобой – на всякий случай. Если бы ты не оправдал доверие Франции, мне достаточно было поставить свою подпись вот на этой бумаге, – он вернул на место подсвечник, порылся в кипе бумажек на столе и выудил из нее одну, – и твоя голова слетела бы с плеч. – Он помахал бумажкой в воздухе. – Хочешь взглянуть?