– Жаль, что я не пошел с вами к Келсо, – сказал он. – Мне надо было спросить его кое о чем.
– Вы давно с ним знакомы? – спросила Амелия.
Арман покачал головой.
– Нет, я только слышал о нем, но мы с ним не встречались – ни я, ни Оливье. Мне лишь известно, что он многое делает для роялистов, но сам вступает в контакт крайне редко. Вам повезло, что он был там.
Он отвечал почти машинально и все искал слова, которые не стыдно сказать женщине, чье присутствие наполняет тебя теплом, – слова, которые шли бы от сердца и звучали естественно, как та песня, которую она пела когда-то. Он терялся, потому что все, что приходило в голову, было штампами, заученными фразами, которые он до того произносил десятки раз. И остерегался повторить их, потому что больше всего на свете боялся вновь встретить этот открытый взгляд, услышать упрямое «Вы лжете» и увидеть, как она отвернется от него – отвернется окончательно. Арман был умен и знал, что чем большую неприязнь он будет внушать Амелии, тем сильнее она окажется расположена в пользу его друга, – в пользу того, кто ни капли не дорожил ею, кто до последнего оттягивал встречу с ней и даже не собирался ради нее порывать с любовницей. При мысли, что Амелия может разделить судьбу всех достойных, но обманутых женщин, которые имели несчастье связать свою жизнь не с тем человеком, Армана охватывала злость.
В последующие дни то один, то другой обитатель замка выбирался в Амьен, к изготовителю париков Эдуару Тийару. Тот одобрил мысль взять с собой в качестве прислуги тех, кто посвящен в дело, и объявил, что сделать фальшивые паспорта – не проблема, просто на это потребуется несколько дней. Что касается голубей, то оказалось, что у мсье Тийара в окрестностях Дюнкерка есть друг, который занимается разведением этих замечательных птиц, и друг этот будет счастлив вручить несколько особей друзьям лорда, причем совершенно безвозмездно.
Паспорта для служанок господина де ла Трава были готовы через полторы недели. Амелия значилась в них – по ее просьбе – как Амели Муассон, Ева – как Ева Муассон, ее двоюродная сестра, а Тереза получила имя Терезы Оливье. И хотя все прекрасно поняли, почему она взяла это имя, никто даже виду не подал.
Ранним утром в сопровождении четы де ла Трав новоявленные служанки сели в карету, которая должна была доставить их в Дюнкерк. Арман подошел вместо Лорана закрывать дверцу кареты. Ему хотелось еще раз взглянуть на Амелию, пока она была здесь, и он нашел, что наряд служанки ей очень идет.
– Возвращайтесь поскорее, – попросил он.