Она слабо улыбнулась.
– Голова болит, – едва слышно сказала она. – Прости, Джастин.
Джастин извлек из кармана жевательную резинку и сунул в рот.
– Отправляйся домой, – твердо сказал он. – Отдохни. Ты – моя любимая актриса, и никогда прежде ты не выкидывала таких фокусов. Порепетируем завтра. А сейчас – марш! Быстро! Пока я не передумал!
Ей хотелось спросить его о мужчине, сидевшем рядом с ним. Что он хотел от него? А может быть, от нее? Но спросить – означало признать, что он ей знаком, а этого ей совсем не хотелось. Это была та часть ее жизни, которую она тщательно скрывала, своего рода «запретная зона». Воспоминания о том времени причиняли слишком сильную боль.
Крессида с трудом добралась до своей гримерной и рухнула в кресло перед зеркалом. Взглянув на себя, она увидела огромные зеленые глаза на неестественно белом лице и дрожащие ярко-красные губы.
Может быть, все это ей приснилось? Могла ли она такое представить? Неужели воспаленное воображение возродило из небытия его образ? Она покачала головой, слегка нарушив прическу в стиле 50-х годов. Нет, это был не сон. Это был Стефано, собственной персоной.
И Крессида стала вспоминать. Пару месяцев назад ее адвокат отправил письмо его адвокату в Рим с просьбой о разводе, так как они вот уже два года не живут вместе. Ответа на письмо не последовало. Стефано проигнорировал его. «Оставим это дело на время, – успокаивал ее адвокат. – На этой стадии так часто бывает. Малодушие. А возможно, ваш муж передумал и не хочет разводиться».
«Как бы не так», – с горечью подумала Крессида. За холодно высказанным ультиматумом последовало абсолютное молчание, в течение двух лет. Не требовалось никаких дополнительных доказательств, чтобы убедить ее, что Стефано хочет вычеркнуть ее из своей жизни.
Она помнила, что он сказал, так ясно, словно это было вчера. «Я не позволю тебе остаться работать в Англии, в то время как сам нахожусь в Италии. Жена должна быть рядом с мужем, и если ты согласишься на эту работу, то нашему браку конец». Но выбора не было, она должна была согласиться на эту работу. Так подсказывал здравый смысл. А какую альтернативу предлагал ей Стефано? Брак, который начал разрушаться с той самой минуты, когда она оказалась один на один с холодным, бесчувственным мужем? Мужем, которому она, казалось, нужна была только в постели?
Крессида, молчаливая и недвижная как статуя, сидела за туалетным столиком и ничего не видящим взглядом смотрела в ярко освещенное зеркало. В глубине души она сознавала, что находится в ожидании. И поэтому, когда раздался стук, она медленно направилась к двери, как будто ее действиями управлял автопилот.