Николас спорить не стал.
— Поэтому вы выбрали для вашего судна такое траурное название?
— Нет, — засмеялся Фреддо. — Клиентам нравится. Многие вроде вас, кино помнят. Ну и вообще — экзотика. На ней держимся. Суровые труженики моря, неказистые с виду, грубоватые, но хорошо начитанные и с тонко чувствующей душой.
Ника на всякий случай улыбнулся, хоть и был несколько сбит с толку. Он представлял себе туземцев иначе.
— Где все?
— Внизу. — Шкипер показал на лесенку. — А вы как думали? У меня настоящая каюта имеется. Шесть спальных мест.
Вблизи стало видно, что потрепанность лодки не так проста, как кажется. Облупленность и обшарпанность, видимо, носили концептуальный характер и тщательно поддерживались. Ника заметил, что доски палубы сделаны из искусственно состаренного дерева, которое, как известно, дороже нового. На красно-белом спасательном круге кто-то нарочно ободрал краску и стер несколько букв в названии.
— Мисс Борсхед снесли вниз на руках?
— Обижаете, tovarisch. У нас все политкорректно. Когда Фил написал, что будет дама в инвалидной коляске, я заказал подъемник и специально оборудованный туалет. Включил в счет, конечно, — подмигнул веселый рыбак. — Пригодится. Рыболовная яхта, приспособленная для handicapped persons[45], это круто. Дал рекламу в интернет — клиенты записались на год вперед.
По лесенке поднимался высокий парень — голый по пояс, фантастического телосложения. На голове у него был красный платок, из-под которого свисали дреды, выкрашенные тем же цветом. В углу рта торчала дымящаяся самокрутка. Принюхавшись, Ника покачал головой.
— Познакомься, Джордан. Это товарищ Карков, наш последний пассажир. А это мой драгоценный наследник. У Джо еще переходный возраст не закончился, поэтому он на всех огрызается.
«Драгоценный наследник» бросил взгляд исподлобья.
— Отваливаем, что ли?
— Отдать швартовые и полный вперед! — скомандовал Фреддо. — Навстречу научным открытиям! Курс — таинственный остров.
— Чтоб он провалился, твой остров, — проворчал тинейджер.
Из каюты, куда осторожно, держась за перила, спускался Ника, наплывала стандартная карибская музыка: Боб Марли призывал свою женщину не лить слезы.
— Тошнит меня от этой растаманской фигни, — пожаловался шкипер, тащивший сумку. — Исключительно для клиентов держу. Сам-то я из поколения Элвиса.
То, что он назвал каютой, представляло собой глухую конуру без единого иллюминатора. Посередине грубый (но при этом тщательно зачищенный и покрытый лаком) стол со скамьями: по бокам двухярусные койки. На одной из них, чопорно сложив руки на коленях, сидела Синтия и явно не знала, чем себя занять. Так же странно смотрелся в кубрике мсье Миньон в галстуке — будто заложник, попавший в логово сомалийских пиратов. Один Делони чувствовал себя отлично. Он листал спортивный журнал и сосал из банки пиво.