– А у кого из ваших партнеров имеются собственные машины?
– У Баринова – «Жигули», а у Эльякова – горбатый «Запорожец».
– Восемнадцатого Николай Михайлович приезжал на своей машине?
– По-моему, да, хотя утверждать не берусь.
– А во время игры никто не отлучался под каким-нибудь предлогом?
– Товарищ майор, вы играете в преферанс?
– Немного. Но вы опять не ответили на мой вопрос.
– Если вы знакомы с правилами игры, то должны знать, что отлучиться можно только тогда, когда сидишь на прикупе, да и то на пару минут. А вас, как я догадываюсь, интересует гораздо больший промежуток времени.
– Вы прекрасно все понимаете. И все-таки постарайтесь припомнить, Николай Михайлович Баринов никуда не уезжал в ту ночь?
Кормилин задумался, но мысли его были о другом: «Вот сволочь Николай! Из-за него сиди теперь тут и ломай голову. Похоже, нас действительно дернули в связи с игрой. Ну, ничего, пусть сначала докажут что-нибудь. Остальные тоже болтать не будут, не маленькие».
– Нет, я отлично помню, Баринов ушел около шести часов утра.
– Вашей памяти можно позавидовать.
Кормилин развел руками: дескать, что мое, то мое.
– А кто-нибудь из ваших партнеров мог видеть, приехал ли Баринов на своей машине?
– Откуда мне знать. Спросите у них.
– Обязательно спросим, – резко сказал Голиков. Анализируя поведение Кормилина, майор обратил внимание, что тот, отвечая на последние вопросы, сохраняет спокойствие. «Неужели он ни при чем? Или успел взять себя в руки и так уверенно держится?» Голиков решил, что пора переходить к основному вопросу.
– А с Николаем Михайловичем вы давно дружите?
– Да мы, собственно говоря, с ним не друзья. Так, шапочное знакомство.
– Это вы в том смысле, что помогли ему на вашей фабрике справить новую шапку?
– Не придирайтесь к слову, – насупился Кормилин.
– И тем не менее вы несколько лет назад попросили Баринова об одной небольшой услуге: посодействовать некоему Моисееву Петру Сергеевичу в получении паспорта. Напрягите еще раз вашу отличную память, Иван Трофимович, и расскажите мне подробно об этом давнем эпизоде.
Кормилин откинулся на стуле. В его округлившихся глазах поочередно отразились страх, изумление, злоба и другие оттенки эмоций.
– Что за чушь? Какой паспорт? Какой Петр Сергеевич? Да я в жизни ни о чем подобном не просил Баринова! Кому-то понадобилось меня скомпрометировать. Предупреждаю, это даром не пройдет!
– Значит, вы отрицаете, что обращались к Николаю Михайловичу с такой просьбой? – спокойно переспросил майор, прервав поток словоизлияний Кормилина.
– Категорически отрицаю.