Затем я распустила волосы и расчесала их. Их, конечно, необходимо вымыть и подстричь; кончики волос во многих местах посеклись. Я подумала о Клэр Сю. Она ходила в косметический салон, у нее были любые новые платья, какие она того пожелает, к ней всегда относились по-особенному. Неужели бабушка Катлер когда-нибудь со временем признает меня и будет обращаться со мной подобным же образом? Я не могла не мечтать о том, что тоже буду посещать косметический салон и носить новые платья. Я тоже предпочла бы работать за регистрационной стойкой, чем убирать комнаты.
Я завязала волосы ленточкой, подняв наверх, и стянула их на затылке. Мамочка всегда говорила, что я не должна закрывать уши. Даже сейчас я слышала ее голос: «У тебя очень красивые ушки, девочка. Позволь всем их видеть». Я улыбнулась при этом воспоминании, в глазах появился блеск. Я радовалась, что приход Филипа вызвал во мне желание вновь стать красивой. Как здорово вновь ждать чего-то, а не находиться в мрачном подавленном состоянии все время.
Однако, надев на себя новую одежду и причесав волосы, я решила, что все еще выгляжу бледной и болезненной. Мои веки уныло опускались, и блеск моих светлых волос, оживлявших улыбку, исчез от печали, боли и страданий. Я подумала, что никакая дорогая одежда, даже косметолог, не смогли бы улучшить внешность, если внутри все еще жива печаль. Я попробовала пощипать щеки, как это иногда делала мама, чтобы они покраснели.
Однако, когда я вновь посмотрела на себя в зеркало, вдруг подумала: «Зачем я все это делаю?» Филип больше не был моим поклонником. И какое имеет значение насколько хорошо я выгляжу? Почему мне все еще важно сделать ему приятное?
Я играла с огнем. В этот момент я услышала шаги в коридоре. Я выглянула из комнаты и увидела служащего отеля.
– Ваш отец просит вас подняться в комнату ваших родителей и сыграть на пианино для вашей матери. – И маленький клерк поспешил уйти.
«Ну и хорошо, – подумала я, хотя приказ сыграть для них вовсе не говорил о внимании ко мне, на что я надеялась, но все же это было какое-то начало. – Может быть, к концу лета мы станем настоящей семьей», – думала я, идя в их апартаменты.
Я увидела Филипа и Клэр Сю в креслах у постели матери. Она сидела, оперевшись на две высокие пуховые подушки. Ее волосы были распущены и мягко спадали на плечи. Под халатом на ней была золотистая ночная рубашка, она еще не сняла серьги и бриллиантовое ожерелье, на лице оставался макияж. Филип держал ее руку в своей. Клэр Сю откинулась назад, сложив руки, на лице ее была самодовольная улыбка.