Когда Юлия оформила Марию Михайловну у администратора, мать еще раз спросила, куда ей звонить. Поинтересовалась, кто именно заберет ее отсюда и что будет, если за ней никто не приедет. Юлия терпеливо повторяла, чтобы мама не волновалась, а отдыхала спокойно, принимала процедуры, больше гуляла и думала только о хорошем. На прощание мать не поцеловала ее, а лишь помахала рукой. "Вот старая балда, — беззлобно подумала дочь, — чего она-то боится? В ее возрасте все процессы замедляются, и если бы она даже подцепила мой вирус, что практически невероятно, то и эта болезнь вряд ли успела бы развиться".
Впрочем, теперь Юлия уже знала, что страх и людская подозрительность не подчиняются никакой логике — мать вряд ли хорошо представляла себе, о каком вирусе идет речь, но на всякий случай старалась держаться от нее подальше.
Так, и эта проблема с плеч долой. Теперь надо собрать вещи на Кутузовском, ушить летние платья да залечь по полной программе в больницу.
Начать стоило со второго. Все платья были уже при ней, в гостинице, и по возвращении из санатория Юлия позвонила своей портнихе Олечке. Та оказалась дома.
— Здравствуй, Олечка, давно тебе не звонила.
— Здравствуйте, Юлия, я вас узнала.
— Оля, у меня накопилось много работы для тебя. Ты не могла бы приехать ко мне сегодня или завтра?
— Вы знаете, Юлия, я очень занята. У меня столько шитья. Большие заказы. — Голос у портнихи был тихий и спокойный.
— Какая жалость! Но у меня ничего сложного, только переделать несколько летних вещей. Это быстро.
— Я не смогу, мне очень жаль.
— А когда можно на тебя рассчитывать? Я, как всегда, хорошо заплачу тебе за срочность.
— Простите, Юлия, но я не смогу быть вам полезной в дальнейшем. Не звоните больше. Мне правда очень жаль, что так получается. Но вы, наверное, догадались, в чем причина моего отказа?
— До свидания, Оля, не надо извинений…
Она едва сдержалась, чтобы не швырнуть трубку со всего размаха. Горло свело судорогой. Ну как она могла забыть, что у них общие знакомые! Все… Все!..
Она в изоляции. Родная мать боится ее поцеловать. Портниха боится на нее шить. Да, это полный бойкот. Умненькая Олечка всегда держала нос по ветру. Она — лакмусовая бумажка общественного мнения. Значит, больше никаких иллюзий. Одна-одинешенька на этом свете.
Однако надо ведь жить дальше. Юлия позвонила и предупредила домашних о своем завтрашнем визите. К счастью, с утра дома были только дети. Она уже соскучилась по ним, однако решила не вдаваться ни в какие разговоры, а то просто не сможет потом уйти. Юлия определила для себя главную цель прихода — забрать свои бумаги.