Отец Филарет. — Я чувствую, недостойный сын нашей церкви, но вполне достойный отпрыск наших СМИ, что ты еще не дозрел. Тебе надо еще выпить, чтобы быть в форме.
Макс. — Только вместе с вами, батюшка! На брудершафт!
Макс и отец Филарет наливают себе полные стаканы и пьют залпом.
Отец Филарет. — Господи, дай мне силы противостоять зеленому змию!
Макс. — Хорошо пошла! Старофранцузское!
Отец Филарет. — Покайся, сын мой! Покайся, и спасешься!
Макс (откидывается на стуле). Кажется я и впрямь дозрел… До раскаяния! Итак, покаяние. А-ля Тенгиз Абуладзе. Я, Максимилиан, не помню отчества, и никому не нужна фамилия, родился, учился… в школе очень средней… но попал в универ маленького городка… стал журналистом… мечтал о славе… приехал в столицу… перепробовал тут все желтые листки… перефотографировал всех звезд… Знаете, как паталогоанатом режет мозг на куски и думает: где же тут мысль? Так и я рылся в грязном белье наших знаменитостей и все думал — где же здесь искусство?
Отец Филарет. — Продолжай, сын мой… А потом?
Макс. — А потом перестал думать и начал просто работать, как все. Строчить пером, как раньше говорили. Понял, что знакомством с нашими звездами можно гордиться только до тех пор, пока на самом деле с ними не познакомишься. Женился, дети пошли, затянуло. И вот я здесь, перед вами! Вот так я и дошел до жизни такой.
Актер. — Даже я растрогался! А ведь я столько уже слышал подобных историй, и даже играл таких героев. Ну как, батюшка — отпустите ему грехи?
Отец Филарет. — Раскаиваешься ли ты в содеянном, сын мой?
Макс. — Очень раскаиваюсь. Но изменить, к сожалению, уже ничего не могу.
Отец Филарет. — Отпускаю тебе грехи! Иди с миром. Не говорю — не греши впредь, ибо знаю — будешь грешить. Работа у тебя такая.
Макс. — Как это вы хорошо сказали, святой отец! Понимаете вы нашего брата. Сами не грешили сочинительством?
Отец Филарет. — Я… гм… нет…
Макс. — Может, стихи писали в семинарии? Сознайтесь! Какие уж тут секреты?
Отец Филарет. — Ничего я никогда не писал, сын мой. Даже вместо подписи крест ставил.
Актер. — Славная исповедь! Скучная, зато искренняя. А что же наш второй гость? Господин Рекс? Так, кажется?
Рекс. — А я чего? Я ничего. Вот Макс уже все сказал.
Отец Филарет. — Нет, надо чтобы все прошли через это! Покаешься, и спасешься! А не покаешься, так и шиш.
Луиза. — Батюшка, а ведь я вас уже где-то видела!
Отец Филарет. — Вероятно, в церкви, дочь моя? Часто ли ты молишься?
Луиза. — Каждое воскресенье! Но я вас видела где-то еще… не могу вот только вспомнить, где.
Отец Филарет. — Бесовское наваждение! Это бес тебя смущает, дочь моя. Я далек от мира богемы и ее прислужниц. Я даже на тусовках не часто бываю.