Концепция, может быть, излишне идеологизированная, но все же сравнительно стройная и логичная — если считать, что эмоции тоже могут являться частью материальных причин для военного конфликта.
Все достаточно просто. Немецким фашистам (о том, что в Германии у власти стояла хоть и национал-, но все же социалистическая партия и какие цели она преследовала — глухо замалчивалось) просто очень хотелось на нас напасть и уничтожить нашу родную коммунистическую власть, чтобы потом обратить нас всех в рабов и разделить страну на поместья для немецких бауэров. Германия демонизировалась по всем правилам военной пропаганды: немцы были монстрами, целью жизни которых было уничтожение «первого в мире пролетарского государства».
Благодаря такому подходу вся история Второй мировой войны низводилась до четырехлетнего кровопролития на Восточно-европейской равнине, происходившего, если верить советским историкам, исключительно из-за звериной ненависти фашистов к советской стране. Гигантские (по размаху, а не по количеству задействованных «штыков») сражения на Тихом океане, операции наших союзников в Юго-Восточной Азии и Северной Африке мы «проходили» как факультативный материал. «Второстепенные театры», что о них говорить! Под Сталинградом сражались миллионные армии, а у Монтгомери и Роммеля, вместе взятых, было едва два десятка дивизий. Разве это сражение! Не говоря уже о Мидуэе, где сражалось-то всего десяток кораблей и тысяч пятнадцать матросов. Вот когда кровь реками, когда трупы горами — вот это война!
Такой подход к истории Второй мировой рано пли поздно, но должен был вызвать реакцию отторжения — у людей, от истории далеких, и реакцию скептического недоверия — у тех, кто мало-мальски этот предмет знал. Ведь что получается: во всех книжках мы пишем, что у нас была лучшая, чем у немцев, техника, наши солдаты проявляли массовый героизм, беззаветную преданность и любовь к Родине — а все равно отступили до Волги! Ну хорошо, «внезапное нападение» могло врасплох застать войска у границы — но ведь все остальные наши армии были в двухстах, пятистах, тысяче километров от линии фронта! Уж они-то должны были встретить наступающих немцев в штыки!
И из естественного недоверия к советской пропаганде родилась вторая доктрина, объясняющая, почему Гитлер напал на СССР.
Резун — Мастер. Мастер с большой буквы, и я не устану это повторять. Как он великолепно провел эту замечательную дезинформационную операцию! Его книги расходились (и доселе расходятся!) миллионными тиражами, его версии 22 июня озвучиваются с университетских кафедр и чуть ли не с церковных амвонов. Этот человек — гений! Но только гений лжи.