Некоторые из них продолжали воевать и тогда, когда Германия согласилась со своим поражением.
Фрайкоры из бывших солдат, унтер-офицеров и офицеров кайзеровской армии вели безнадежную и оттого немыслимо ожесточенную войну на окраинных забытых фронтах. С большевиками и латышами в Курляндии сражалась «Железная дивизия» фон дер Гольца (в августе 1919 года преданная «веймарцами» и обманутая латышами, которым она фактически подарила независимость), с поляками в Верхней Силезии (события мая 1921 года) — «Оберланд» Йозефа Ремера, «Стальной шлем» — с «Красной армией Рура» (после капповского путча марта 1921).
Остальным просто не хватило фронтов.
И большинство солдат, вернувшихся с фронтов «непобежденными» (во всяком случае, так они считали), начали объединяться в свои союзы — просто потому, что за четыре года войны привыкли к солдатскому братству, единству во имя достижения общей цели — и не могли найти себя в послевоенной Веймарской республике. «Стальной шлем», «Боевой союз» в Мюнхене, фрайкор «Оберланд» доктора Beбера, «Рейхскригсфлагге» капитана Эрнста Рема, «Викинги» капитана третьего ранга Эрхарда (того самого, что повел морскую пехоту на Берлин во время капповского путча), десятки других объединений бывших солдат — были идеальной почвой для возникновения идей реванша.
Версальский мир — бесчестье и позор Германии — был еще более сильным раздражителем для «двухсот тысяч безработных капитанов и лейтенантов», чем послевоенное еврейское доминирование в экономике и политике Германии. Низвести великий народ до роли уличного попрошайки! Отнять не только имущество, оружие, золото и боевые корабли, но растоптать честь и достоинство немецкого солдата — это было уже слишком. И посему версальская система не могла просуществовать долго — немыслимое унижение Германии неизбежно порождало ответную реакцию. Реакцию абсолютного отрицания навязанных стране чужих ценностей и выработки им в противовес ценностей национальных, странной смеси консерватизма и социализма, приправленной густым антисемитизмом.
А разве другая реакция была возможна?
Физическое истребление всех носителей имперского духа (как в России) — было единственным способом избежать прихода к власти в Германии НСДАП. Перебить всех офицеров кайзеровской армии, всех университетских профессоров, всех сельских учителей, да что там — всех тех, кто умеет читать и родился до 1890 года! — тогда, может быть, нацисты и не пришли бы к власти. И ничего другого, чтобы сохранить послевоенную систему, сделать после Версаля было нельзя!
Большевики-троцкисты в России поступили именно так. Они вытравили из народного сознания все позитивное, что было в Российской империи, закрасили глубоким черным цветом всю тысячелетнюю историю страны, низведя ее до непрерывной классовой борьбы от времен Гостомысла и до победоносного ее завершения в октябре семнадцатого. Героями страны были объявлены насильники и убийцы (Разин, Пугачев, Болотников и их подельники), террористы («герои Народной воли»), предатели и клятвопреступники (Герцен, «декабристы» и прочие иуды). Мало того, вся человеческая история стала рассматриваться как непрерывный путь человечества к созданию «пролетарского государства», высшего и самого разумного способа человеческого общежития.