- Ну как, обошлось? - спросил он.
- Хочу есть.
- Что ж… хороший признак.
- И вообще нам пора отсюда. Вы не представляете, как там роют землю!… Насколько я исчезла, на два часа?
- Больше. Прошло около четырех.
Она изобразила ужас.
- Когда майор Вич потерял меня в универмаге "Меркурий", было знаете что? Пол-Легиона туда съехалось… объявили по радио, что ни один покупатель не выйдет, а их там было тысяч семь! Так что возьмите меня на ручки - и на выход…
- Что такое… "на ручки"? Я вроде бы не удочерял вас…
- Это вы плохо сказали. Удочерять не надо, папа у меня свой… вот только занят он очень. Ну что - слабо взять меня на руки и вынести?
- Послушайте… мы в доме, где такая оглушительная трагедия! И вы смеете…
- Вот она и оглушила меня! Мало?! Надо еще, чтоб я сошла с ума? Хорошо, - вздохнула она, - пойду своими ногами. Хотя еще слабенькая.
Встала. Стянула с себя чужое пончо.
- Вперед?
- Я хотел бы остаться… И быть на погребении! Впрочем, на такси я могу посадить вас…
- Вот уж нет! Вместе пришли - и уйдем вместе. А не то… Не то я скажу всем этим "кобрам", кто я такая! И что на папины деньги мы делаем спектакль, что у меня в вашей пьесе главная роль… а у вас теперь приличный амулет, которого вы стесняетесь так глупо и так не по-мужски…
К великому для него счастью, она говорила это шопотом. Но ведь в любую же секунду и по-иному могла…
- Ну как, вместе уходим?
- Да.
Он постарался поскорее пересечь ту комнату, только пообещал в дверях:
- Я вернусь… я не прощаюсь. Извините меня.
- А я прощаюсь, - повернулась к мужчинам Инфанта, а затем к женщине. - Доктор,спасибо… вы ничем таким не кольнули меня?
- Нет… не было надобности. Послушайте, но мы так и не познакомились с вами!
- Не жалейте! А вы красивая… Если б амулетики давали за это, у вас был бы не такой! Ручаюсь!
Закрылась за ними эта дверь… хлопнула и входная.
"БОЛЕРО" - так называлась харчевня, про которую Инфанта твердо сказала "Вот!"
- У вас есть хотя бы пятерка, чтоб меня накормить? Ну правда же, я голодная!
По-плебейски обшарив карманы, Филипп нашел целых восемь пеньолей, о чем и доложил. Он устал от этой милой непосредственности, от этих капризных аппетитов, обмороков, бурных слез, высыхающих мгновенно, от бархатных лапок с беспощадными коготками…
Еще не заняв столика, она стоя потребовала "большую такую отбивную с грибами, перцем, черносливом и всем, что полагается". Для них нашелся отдельный уголок за бамбуковыми жалюзи. Себе Филипп спросил, передразнивая Инфанту, "большую такую… кружку пива и бутерброд".
- Если войдет полицейский или легионеров парочка, и у них будет радиоболтушка, "воки-токи", - это точно за мной! Следите! Мне тогда лучше в уборной пересидеть… Не хочу, чтоб нас накрыли раньше, чем я наемся!