Цветы творчества плохо приживаются на сильно изможденной войнами и распрями почве, а Фруассара во Франции, Петрарки и Боккаччо в Италии (Данте относится скорее к предыдущему веку), Чосера в Англии недостаточно, чтобы заполнить период, который в Испании не оставит ни одного имени, достойного упоминания.
Единственное прогрессивное достижение, которое можно вписать в актив XIV века, — это рождение еще не сформировавшейся национальной идеи, которая вскоре придет на смену этому феодальному строю, чьи тирания и грабежи ускорили его закат.
Прародителями национальной идеи стали Вильгельм Телль в Швейцарии и Риенци в Риме. Во Франции она пробуждается во время Столетней войны, а в Испании ее рождение вызвано последним вторжением арабов.
Именно осознание национального единства заставляет общины и собрания почти повсеместно прийти к пониманию своей силы; поставить под рыцарские знамена свое народное ополчение; начать влиять на политику этих посредственных и недостойных монархов.
Но ошибочно было бы ставить в заслугу королям того времени эту тенденцию, влияние которой они почувствуют и которую используют ради грабежей и междоусобных ссор. Например, в Испании так называемая борьба Педро Жестокого против феодализма была не столкновением двух точек зрения, а яростной борьбой двух мужчин, средством, а не целью.
Виктор Дюри в своем замечательном труде по истории Франции, незаслуженно забытом в наше время, в нескольких фразах дает описание того, что представлял собой XIV век: «Этот век глубокого разложения является остановкой в ходе истории. Ни великих дел, ни великих ученых. Сила духа и морали ослабли. Средневековье спускается по склону, ведущему в пропасть все, что уже закончило в этом мире свое движение». Пожалуй, вот единственное смягчающее обстоятельство, что можно привести в оправдание короля, о котором в народном романсеро сказано: «Никогда столь черная душа не жила в груди христианина».
XV. Легенда о борце за справедливость
Читатель, ограничившийся изучением жизнеописаний Педро, которые оставили нам два живых свидетеля, Айяла и Фруассар, очень бы удивился, если бы ему сказали, что медленное и необъяснимое изменение общественного мнения создаст из личности Педро Жестокого портрет, который в нескольких словах можно представить следующим образом.
У злого короля, Альфонсо XI Кастильского, был единственный сын от супруги, которую он не уважал и которой изменял. Гордая любовница подарила ему сыновей, которых он признает своими. Пока Педро, наследник, чахнет со своей матерью в забытом Богом замке, Энрике, незаконнорожденный ребенок, купается в любви. После смерти Альфонса XI Альбукерк, его фаворит, не может помешать кортесам провозгласить Педро наследником, но старается его погубить. Он бросает в объятия молодого короля понравившуюся ему девушку, колдунью, которая его очаровывает. Педро тайно на ней женится. Вскоре, не решившись объявить об этом браке, он вынужден взять в супруги племянницу французского короля Бланку Бурбонскую, которая очень некрасива и, кроме того, становится любовницей Фадрика, одного из бастардов.