«Адмирал Канарис» (или по бундеспаспорту Ганс Цоккеброк) войдет в комнату к простуженной жене с дымящейся чашкой чая. Он даст выпить ей, свое верной спутнице, с которой прожил вместе почти тридцать лет, этого чая, зная, что она уйдет безболезненно, ничего не почувствовав. Затем уйдет он сам, выпив чашку такого же чая. А Германия останется. И когда-нибудь она все-таки возродится, не может не возродиться в четвертом непобедимом рейхе...
Глава восьмая. 6 – 7 мая 2002 года. Жажда.
Эх, дороги...
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян.
Знать не можешь
Доли своей,
Может, крылья сложишь
Посреди степей.
«Дороги»
Стихи Л. Ошанина, музыка А. Новикова
«Шаланды, полные кефали», – пропел Пепел.
«В Одессу Костя приводил», – подхватил Витась.
Куплет закончили дуэтом:
"И все биндюжники вставали,
Когда в пивную он входил".
Это было еще не сумасшествие, хотя всепроникающий запах рыбы мог свести с ума реально. Запах въелся в одежду, забрался под ногти, запутался в волосах и просочился в мысли. Запах не выветрился ни после высадки с рыболовецкой посудины на причал чахлой ливийской деревни, ни по дороге в город Бенгхази, ни после лихой езды в натуральном «виллисе» времен второй мировой, взятом на прокат по документам «интерполовца» Оливера Хорста. Хозяин прокатной конторы первым делом сурово спросил: не болгаре ли европейцы[29], и, получив отрицательный ответ, успокоился. Проверять паспорт дальше ему помешали расслабляющий зной и исходящая от гостей вонь.
А запах рыбы не исчез даже после трех часов, проведенных в самом центре пустыни.
– Говорю тебе, что это была фелюга, – сказал Витась. Вялотекущий спор продолжался с самого побережья Средиземного моря. «Слушай, как называется эта галоша? – спросил Витась, когда они, босиком пройдя мостки, остановились, чтобы при сходе на песок влезть в горячие башмаки. – Он говорил – бригантина?» «Нет, бригантина, это двухмачтовое судно, на первой мачте несущее прямые паруса, а на задней – косые...». Он, то есть Тони, капитан суденышка под собственным именем «Дольче Вита», действительно называл тип своего рыбохода. И русский с белорусом мучительно вспоминали этот термин до сих пор.
– Фелюги, полные кефали. Подходит по ритму, – недовольно произнес Пепел. – А я точно помню, что настоящее название не подходило. – Сергей с удивлением обнаружил, что картографическая память его здесь подвела. Наверное, мозги от жары расплавились.
– Бригантины, полные кефали? – Витась привстал и передвинул автопокрышку, догоняя тень. – Торпедоносцы, полные кефали?
– Да, понимаю. Тонкий белорусский юмор. Ты мне лучше скажи, зачем увязался за мной на Черный континент?