– Значит, не хочешь остаться? – спросила она серьезно.
Тихон успел заметить, как мелькнуло в ее зеленых глазах что-то похожее на огорчение. Или ему показалось?
Они стояли в крошечной прихожей совсем одни – и Алла была так близко, что Тихон вдруг снова почувствовал аромат спелой вишни от ее губ. Нет, значит, не почудилось ему в прошлый раз. Значит, на самом деле бывают в природе девушки, у которых губы сами по себе вишнями пахнут!
– Ты… – глухо спросил Тихон, не узнавая своего голоса. – Ты варенье вишневое… ела?
– Варенье? – одними губами повторила она.
Терпеть больше не было сил.
Ни сил, ни желания, ни возможностей!
Он шагнул к ней, положил руки на плечи, ощутив прохладными ладонями их тепло и удивительную хрупкость. Почувствовал, как напряглась она от этого прикосновения. Взметнула на него зеленые глаза, в которых застыл вопрос…
Тихон не успел расшифровать этот вопрос. Ладони еще крепче сжали ее узкие плечи и медленно стали продвигаться наверх. Наверх – туда, где пульсировала на мраморно-белой шее голубоватая тонкая жилка, и дальше, в шелковое и ласковое море каштановых волос. Пальцы перебирали пряди, ее ресницы дрожали совсем рядом – пушистые, светлые, невозможные ресницы, и Тихон прикоснулся к ним губами, не веря в свое счастье.
А потом наконец поцеловал ее, плотно обхватив затылок ладонями.
«На самом деле, – пронеслась в голове мысль-молния, – на самом деле – вишни. Те самые…»
Невозможно было оторваться от этих губ.
Как будто все свои тридцать два года он только для этого и жил на земле – чтобы однажды в темной крошечной прихожей прикоснуться губами к вишневым губам Аллы Корнеевой.
Когда запасы кислорода в легких уже были на исходе, он наконец открыл глаза, слегка отстранился и увидел перед собой ее лицо.
Алла Корнеева шумно дышала и таращилась на него испуганно.
Так испуганно, как будто бы только что целовалась ни с каким не с Тихоном Вандышевым, совершенно обыкновенным и даже в меру симпатичным мужиком, а с Кинг-Конгом. Тем самым, который жив. Или с графом Дракулой!
– Страшный, да? – спросил он сочувственно.
– Что?..
– Страшный, говорю?
– Кто?..
– Я!
– Ты?..
Дальнейшее выяснение обстоятельств показалось Тихону бесполезным.
Они целовались в прихожей еще несколько минут, которые показались Тихону жалкими секундами, а потом поцелуй был безжалостно прерван настойчивым звоном.
Они отпрянули друг от друга как ошпаренные и долго не могли понять, что это за звон, откуда он доносится и что он вообще значит.
«Конец света? – раздумывал Тихон. – Ядерная война? Всеобщая мобилизация? Бомбежка?»