Как там говорила о Черно Да Скоро та старушка-колдунья? «У него не то что совести – подсовестка мелкого нету»? У меня, выходит, тоже нету подсовестка. Что за клятвы такие – после всего, что Алана обо мне знает?!
– Мы вернемся потом? – упрямо переспросила моя жена.
– Алана, – пробормотал я хрипло. – А почему ты не сказала… Танталь… почему не рассказала… правду?
Ветер налетел снова; завтра тоже будет ветер, и, возможно, со снегом. Как мы только поедем – в такую погоду?
Алана судорожно вздохнула. Вцепилась в мой рукав:
– У меня голова кружится… Мне бы лечь, наверное… Пойдем.
* * *
На другой день племянник Итера принес ошеломляющую, по его мнению, весть: в деревню пришли комедианты! Две повозки, вечером дадут представление во дворе трактира, а если много денег насобирают, то и на завтра останутся…
– Нищая труппа, – усмехнулась Танталь в ответ на известие. – Все, кто поблагополучней, зиму в городах зимуют… это же надо – в морозы по дорогам таскаться!..
Я промолчал.
Две повозки…
Я не верил в совпадения, но верил в судьбу.
Можно было бы прихватить с собой двенадцать выкормышей Солля – узнав, в чем дело, они помогли бы мне с радостью… Но я отбросил мысль о чужой помощи. Прошлый раз мне хватило одной шпаги – теперь же я облачен еще и властью: как ни оскудел род, а моих прав здешнего властителя никто пока не отменял…
– О чем вы думаете? – спросила Танталь с беспокойством.
Алана спала. Последнее время она почти постоянно спит, и это нравится мне все меньше и меньше…
«Использовал. Мерзкое слово»…
– Ретано… Что случилось?!
Вероятно, на лице моем проступила совсем уж зверская ухмылка. Сладострастная в своей жестокости. Привезти мерзавцев в замок…
– Пойду поглядеть на представленьице, – сказал я голосом белого ягненка. – Люблю… театр. Всей душой.
Танталь нахмурилась:
– Ретано… Ты… вы умом рехнулись, по-вашему, это ТЕ САМЫЕ?!
Я счастливо улыбнулся.
– Я пойду с вами, – сказала она жестко. – Я и Аген, мы…
Вероятно, выражение моего лица оказалось красноречивее слов, и потому Танталь не закончила фразу. Осеклась; пробормотала миролюбиво:
– Ладно. Я одна… можно?
– Знаю, что вы тоже любите театр, – сказал я еще более нежно. Прямо-таки проблеял.
* * *
Мы явились в поселок за час до заката; приготовления к спектаклю были в самом разгаре. Две повозки стояли впритык, одна, лишенная полога и с опущенными бортами, превратилась уже в подмостки. Высокий, хорошо сложенный мужчина неторопливо вбивал гвозди, собираясь, по-видимому, навешивать занавес; он был обращен к нам спиной – я сам почувствовал, как хищно раздуваются мои ноздри. Это был тот, бастард, подавшийся в комедианты, но не растерявший умения обращаться с ножом. Тот, что бил втихую…