– Сдавайте же, господин Рекотарс!
Эдак меня самого запишут в шулера…
Я сдал.
Теперь рубашки Варкронновых карт не были для меня немыми. Но радости это не прибавило – на руках у соперника оказалась почти полная «поляна»; ну не умею я сдавать с выгодой для себя!.. Мы немного поторговались, для приличия, и я дал ему сыграть, и он опять все развел как по писаному. Щелкнули маленькие счеты; я щелкнул зубами.
Сдал Варкронн.
Голова моя ломилась; я глядел на рубашки его карт, и во вставших на дыбы красавцах-конях мне мерещились лошади нашей кареты. Я не мог узнать больше двух-трех – наверное, устали глаза.
Он заявил «малый бал». Я уперся и заявил «хоровод»; он подумал, хитро поглядел на меня и заявил «пустую клетку».
Против «клетки» у меня доводов не было.
Он начал, изящно растягивая в улыбке и без того большой рот; я мучительно вглядывался в карты, и чем дальше, тем больше уверялся, что его «клетка» ловится.
Вот она, возможность отыграть все и сразу. В его «клетку» входили все семь, нет, восемь взяток, если только…
– Ходите, господин Варкронн! – Я уже предвкушал торжество.
Он походил.
Этой карты не должно было здесь быть. Я прекрасно помнил, она ушла в «отбросы»…
– Что это за карта, господин Варкронн?
– Черная девятка. Вы разве не видите?
– Позвольте сосчитать ваши карты.
Он поморщился:
– Господин Рекотарс… Я понимаю, когда дело доходит до проигрыша, все мы становимся нервными, подозрительными… Но поверьте, не стоит так меня обижать. Пересчитайте карты здесь, – он кивнул на кучку «отбросов», – здесь, на столе, у себя, у меня… Или вы думаете, здесь несколько одинаковых?
И я понял, что он прав.
Что его «пустая клетка» сыграна чисто, а откуда взялась нужная карта – теперь уже не узнать, разве что он маг…
А если он маг?! Мелкий колдун, зарабатывающий картами? Кто докажет?!
Взять в руки карты считается позором для мага. Но ведь и для аристократа зарабатывать шулерством до недавнего времени считалось позором…
Я смотрел на свой проигранный перстень.
– Еще партию, господин Рекотарс? Или хватит?
Глаза Варкронна смеялись. Я заставил себя улыбнуться в ответ:
– Вы интересный противник… Еще.
Прикосновение карт приносило мне боль – будто кожа на пальцах стерлась до мяса. Я узнавал их на ощупь – красные были теплее, черные холоднее… Тяжелее, легче… Неприметные черточки, помогающие опознать каждого из почти четырех десятков поднявшихся на дыбы коней…
Я сдал.
И я твердо знал, что на руках у Варкронна нет полного «хоровода», – но он заявил «хоровод», и глаза его насмехались.
Кто-то, неуклюже проходивший мимо, задел меня за плечо; прикосновение показалось резким, как удар.