– Охренеть можно… – ответил Виталик. Они свернули знамя и снова бросились к сейфу. Однако там остались только бумаги. Красноармейских книжек, к сожалению, не было. Только полковые документы и несколько пачек непривычно больших денег.
– Три червонца… Это как тридцать рублей что ли? – спросил Захар.
– Я откуда знаю… – пожал плечами Виталик. – Наверное… Мне больше интересно – много это или мало? Цены сейчас какие?
– Берем?
– Понятно. Жрать хочется, у меня кишки гражданскую войну уже устроили. Может быть, в деревне какой-нибудь разживемся продуктами.
– И самогончиком… – мечтательно вздохнул Захар.
– С бумагами то чего делать будем? С собой все не утащить…
– Так здесь оставим. Потом к нашим выйдем, разведчики сбегают и притаранят их. Надо только место приметить.
– Знать бы, где мы, так приметил бы… Хоть бы один ориентир. А то лес и поле. Да от дороги метров сто.
Они закидали сейф прошлогодней листвой и сучьями, коих было немало в диком лесу.
– О, слышь, опять чего-то тарахтит! – остановился Захар и присел на корточки.
Тарахтение приближалось. Виталик, пригнувшись, быстрым шагом пошел к дороге.
Из-за поворота выехал грязный немецкий бетеэр.
Виталик немного отполз и тут чудо гансовского автопрома остановилось перед въездом в лес. Из кузова один за другим начали выпрыгивать немцы. Человек десять.
Виталик матюгнулся про себя и на четвереньках побежал обратно к Захару.
– Бегом, мать твою, немцы сюда идут!
Захар аж подпрыгнул:
– Какие немцы?
– Серо-зеленые, млять! Знамя хватай, помчали!
Они бросились в глубь леса, что было сил и дыхания.
– Собаки… Сейчас собак пустят… – прохрипел Захар.
– Заткнись, дыхалку береги!
Собак слышно не было, но команды немецкого офицера походили на гортанный лай овчарки…
А потом тяжело затакал пулемет. Пулеметчик стрелял неприцельно, дал очередь поверху, видимо для острастки.
Немцы их не видели, но, видимо, слышали треск сучьев и ветвей. Время от времени кто-то из них стрелял в сторону Виталия и Захара. Пули то взвизгивали рядом, то щепили деревья белыми ранами.
Земля неожиданно пошла вниз. Шаг-другой и Захар кувыркнулся кубарем, через секунду и Виталик не удержался на ногах.
Пропахав несколько метров мордой, он свалился с небольшого обрывчика в воду.
Рядом плюхнулся, подняв кучу брызг, Захар.
– Все, звиздец! – выдохнул он.
– Не ссать, боец! – утер мокрое лицо Виталя. – Успеем!
И они бросились через небольшую речку.
То ли немцы не особо торопились, то ли им просто повезло, но они уже выбрались на том берегу и нырнули в прибрежные кусты, когда двое фрицев появились на обрывчике.