- Копай поглубже, - говорит папа.
Внутри обернутый в салфетки запечатанный конверт.
- Открой, - говорит мама.
Внутри конверта - отпечатанное письмо, подписанное сверху словами "Спасибо Вам".
- На самом деле это подарок обоим нашим детям, - говорит папа.
Поверить не могу в то, что читаю.
- Вместо того, чтобы покупать тебе большой подарок, - говорит мама. - Мы сделали пожертвование в Фонд исследований СПИДа.
Достаю из носка второе письмо.
- И вот, - говорит папа. - Подарок от Шейна тебе.
Так, это уже слишком.
Перри Комо поет "Я видел, как мамочка целует Санта-Клауса".
Говорю:
- Мой заботливый мертвый братец, как же - как же, он так печется об окружающих, - говорю. - Зря он так. Правда, честное слово, зря он так утруждался. Ему бы, пожалуй, довольно бороться и вертеться где-то поблизости, а стоит взять да и принять смерть как факт. Занялся бы лучше, не знаю, реинкарнацией, - говорю. - Его попытки до сих пор казаться живым - это нездорово.
Внутри вся просто буйствую. Что я хотела получить в нынешнем году - так это новую сумочку "Прада". Я не виновата, что какой-то баллон с лаком для волос взорвался Шейну в лицо. Бах, - и он ввалился в дверь с начинающим уже синеть и темнеть лбом. За все время долгой поездки в больницу, пока один глаз у него заплывал наглухо, а лицо вокруг продолжало набухать и набухать из-за кучи вен, порвавшихся и кровоточащих под кожу, - за все время Шейн не проронил ни слова.
Я не виновата, что как только ребята из сферы социального обслуживания увидели разок лицо Шейна, они сразу обеими ногами стали на горло моему отцу. Подозрение в издевательстве над ребенком. Преступная небрежность. Вмешательство в дела семьи. Я не виновата ни в чем из этого. В полицейском дознании. В следователе, который шлялся вокруг да около и опрашивал наших соседей, наших друзей по школе, учителей, пока все знакомые семьи не стали обращаться ко мне в духе "ах ты наша смелая бедняжечка".
И вот я сижу здесь в рождественское утро со всеми подарками, которыми не насладиться без члена, а никто не знает и половины всего, что было.
Даже когда полицейское расследование было закончено, даже когда ничего не доказали, даже после этого наша семья была разбита. И все по-прежнему думают, что это я выбросила баллон лака для волос. А раз я все начала - значит, все это моя вина. Взрыв. Полиция. Бегство Шейна. Его смерть.
А это была не моя вина.
- В самом деле, - продолжаю. - Если бы Шейн правда захотел подарить мне подарок, ему бы взять да восстать из мертвых, да купить мне новую одежду, которую он должен. Вот тогда это было бы счастливое Рождество. Вот тогда я и правда сказала бы - "спасибо вам".