Годы жизни в надежде, что ты получишь лучшее, чем у тебя есть сейчас. Годы созерцаний и плохого настроения в надежде, что ты сможешь выглядеть хорошо.
Манус хватает свечку: белую свечу из багажника.
- Моя мама, - рассказывает Манус. - Ее подарок для меня под номером два была коробка, набитая всем барахлом из тех времен, когда я был ребенком, которого она оставила, - Манус говорит:
- Зацените, - и поднимает свечку. - Свеча с моего крещения.
Во тьме скрывается брошенная Манусом свечка.
Следом исчезают крепкие детские ботинки.
Завернутые в крещенский наряд.
Потом рассыпается горсть молочных зубов.
- Блядь, - говорит Манус. - Чертова зубная фея.
Локон светлых волос внутри медальона на цепочке; цепочку Манус раскручивает и пускает из руки в стиле австралийской "болы", та исчезает во тьме.
- Она сказала, что отдает все это барахло мне, потому что ей некуда его деть, - говорит Манус. - Речь не о том, что оно ей не нужно.
Глиняный отпечаток руки второклассника летит вверх тормашками во тьму.
- Так вот, мамочка, если тебя оно недостойно, - говорит Манус. - То и я не хочу таскать туда-сюда все это дерьмо.
Переключимся на то, что всякий раз, когда Брэнди Элекзендер донимает меня пластическими операциями, я вспоминаю стебли. Реабсорбацию. Клетки фибробласта. Губчатую кость. Годы надежды и боли, - и как я могу не рассмеяться.
Смех - единственный производимый мною звук, который могут понять окружающие.
Брэнди, первая королева благих намерений, у которой настолько раздутые силиконом титьки, что она не может стоять прямо, говорит мне - "Просто посмотри, что там да как".
И как я могу не смеяться дальше.
Этим я хочу показать, Шейн, что внимание мне не нужно до такой степени.
Лучше уж по-прежнему буду носить вуали.
Если не могу быть красивой - я хочу быть невидимой.
Переключимся на улетающий в никуда серебряный ковш.
Переключимся на исчезающие одна за другой чайные ложки.
Переключимся на все отбывшие вдаль школьные табеля и фотографии класса.
Манус терзает плотный бумажный лист.
Свое свидетельство о рождении. И резко вышвыривает его из бытия. Потом Манус стоит, перекатываясь с пятки на носок, с пятки на носок, обхватив себя руками.
Брэнди ждет моей реплики, глядя на меня. Пишу пальцем на земле:
"манус где ты сейчас живешь?"
Легкие прохладные прикосновения приземляются мне на голову и на персиковые плечи халата. Пошел дождь.
Брэнди спрашивает:
- Слушай, мне не интересно, кто ты такой, но если бы мог быть кем угодно - кем бы ты стал?
- Старше становиться не хочу, это уж точно, - говорит Манус, мотая головой.