В стране начинаются многотысячные демонстрации, все больше людей уезжает в Западную Германию. Для этого они используют открытые границы с Чехословакией. На юбилейных торжествах в октябре восемьдесят девятого никто даже не подозревал, что уже через месяц государство фактически падет, а еще через некоторое время будет стерто с политической карты мира.
Тель-Авив.
1 ноября 1999 года
— Лежать! — крикнул кто-то по-английски.
Дронго подумал, что они оба уже и так лежат, причем Бутцман, видимо, потерял свою форму и поэтому слишком поздно среагировал на выстрел. Пуля пробила стекло и попала ему в грудь. Дронго подполз к Бутцману. Тот стонал, закрыв глаза.
— Я чувствовал, — прошептал Бутцман, — что эта встреча ничем хорошим не кончится… Нельзя ворошить старое.
— Лежите спокойно, — посоветовал ему Дронго. — Кажется, вам повезло. Пуля попала в верхнюю часть груди, с правой стороны. Я думаю, что жизненные органы не задеты. Хотя, наверно, пуля осталась в теле, она ведь пробила такое толстое стекло.
— Лучше бы она попала в вас, — прошипел Бутцман, кривясь от боли.
Вокруг суетились офицеры МОССАДа, неожиданно появившиеся сотрудники полиции. В этой стране все постоянно были готовы к террористическим актам. И теперь выясняли, откуда стреляли.
— Как он? — наклонился к Бутцману один из «посетителей» ресторана, сидевших в углу.
— Кажется, ранен, — сказал Дронго, поднимаясь, — но надеюсь, выживет.
— Врача! — крикнул этот незнакомец. — Вызовите врача. — И уже обращаясь к Дронго, добавил: — Надеюсь, вы понимаете, что вы арестованы?
— Вы хотите сказать, что это я в него стрелял? Выбежал на улицу, выстрелил через стекло, а потом снова вбежал в ресторан и упал рядом с ним?
— Не шутите, — одернул его офицер МОССАДа. Он был темноволосый, курчавый, с большими чуть навыкате глазами. Очевидно, среди его предков были африканцы. Он был высокого роста, почти как Дронго.
— А что мне остается делать? — поинтересовался Дронго. — Меня только что чуть не убили. А сейчас еще и собираются арестовать.
В ресторан вошел мужчина лет сорока пяти. У него были редкие светлые волосы, худощавое лицо, внимательный взгляд серых глаз за стеклами очков, упрямая линия тонких губ. Офицеры полиции, стоявшие в ресторане, почтительно замолчали. Все сотрудники разведки, оцепившие здание, ждали его распоряжений. Он подошел к Бутцману. Несчастного положили на носилки, чтобы унести.
— Извините, — сказал вошедший, обращаясь к Бутцману. — Мы не думали, что ваш разговор может так закончиться.
Бутцман махнул рукой. Ему было не до извинений. Он снова закрыл глаза и застонал. Носилки понесли к машине «скорой помощи». Незнакомец подошел к Дронго, взглянул на него.