Второй «монтер» подошел к окну, открыл его и посветил фонариком.
Ему кто-то ответил. И в этот момент сверху раздалась длинная автоматная очередь. Не поверивший в «добросовестных монтеров», Крутиков стоял у окна, напряженно всматриваясь в темноту. Он и увидел сигнал фонарика.
В ответ раздалось несколько выстрелов. Теперь и остальные бандиты поняли, что они окружены.
— Предал, сука! — закричал Казак, решив, что их подставил Лупко.
После еще нескольких беспорядочных выстрелов наступила тишина, потом послышался чей-то громкий, уверенный голос:
— Внимание! Вы окружены! Предлагаю сдаться. На размышление одна минута. В противном случае мы просто взорвем дом.
— Они могут? — дрожащим голосом спросил вмиг протрезвевший Казак.
— Могут, — сурово подтвердил Крутиков.
— Ах, сволочи, — в приступе страха, отчаяния и какой-то непонятной решимости закричал четвертый бандит, бросаясь к окну и вышибая ногой раму.
Он сделал несколько выстрелов в сторону рощи, но в результате сам стал отличной мишенью и, получив сразу две пули в грудь, сполз на пол, проклиная всех со страшными ругательствами.
— Они не взорвут дом, — покачал головой Крутиков, — на первом этаже тоже их люди.
— Ну их к черту, — зло сказал Казак, — давай сдаваться. А то действительно могут пришибить.
— Сам и сдавайся, — огрызнулся Крутиков. — Забыл, сколько на нас «мертвяков» висит? На пять «вышек» потянет. Ты как хочешь, а я буду прорываться. Мне терять нечего.
Раненый стонал на полу. Крутиков взглянул на него, поднял автомат и короткой очередью добил его.
— Ты чего делаешь? — дрожащим голосом спросил Казак. — Совсем озверел?
— Чтобы не мучился, — пояснил Крутиков, — так будет для него лучше. А нам все равно. Одним больше, одним меньше…
Он усмехнулся, показывая свои красивые зубы, на которых не сказалось даже пребывание в тюрьме.
— Давай, — показал он напарнику, — ты идешь первым, я за тобой.
— Они меня подстрелят, — возразил тот.
— Не бойся, — улыбнулся Крутиков, меняя магазин автомата, — здесь нам все равно верная смерть. А так хоть умрем с музыкой.
Казак смотрел на его автомат. Сам убийца и насильник, он вдруг инстинктивно почувствовал приближение смерти, и это напугало его.
— Да, да, — жалко улыбаясь, сказал он, — конечно, будем прорываться.
Снаружи послышались выстрелы.
— Сдавайтесь! — снова крикнул кто-то.
— Пошел, — скомандовал Крутиков, выбивая оконную раму и выпуская длинную очередь туда, откуда слышались голоса.
Казак бросился вниз. Упал, поднялся, прихрамывая, побежал в сторону рощи.
— Не стреляйте! — кричал он. — Не нужно стрелять! Я сдаюсь! — Он все время оглядывался назад, словно сознавая, что главная опасность его подстерегает именно со спины.