Аптека. Витрина с ножами и мечами. Фейерверки. Мясная лавка. Над жаровней с углями подвешена целая свинья, от которой разносится божественный аромат. «Рай плотских наслаждений», аромат другой, но тоже божественный. Синтоистский храм, украшенный деревянной рыбой, — подобно богу, рыба никогда не смыкает глаз.
Уинтер придумал, как организовать большой, шумный скандал, я бы даже сказала погром. Вы, конечно, думаете, что он пошел к этим плотским дамам, выложил некую сумму и попросил их выбежать на площадь в чем мать родила? Ошибаетесь. У фейерверочного прилавка он купил дюжину каллистянских ракет, совершенно не интересуясь их цветом. Затем пошел к меняле и получил за полусайсу даже больше медно-монетных бус, чем ему требовалось — совершенно не интересуясь размером удержанной комиссии. Затем он начал привязывать бусы к ракетам, чем и привлек к себе внимание праздношатающихся кули. Вокруг него собралась небольшая толпа. Покончив с этим занятием, синэргист обстрелял ракетами крышу павильона, где те и рассыпались весьма приятным для глаза фонтанами искр и звонким дождем звонкой монеты. Связки монет, оставшиеся без применения, он просто закинул на ту же самую крышу.
— Хай! — дружно прокричали кули и столь же дружно бросились на штурм павильона. Уинтер получил свой погром.
Скорее даже не Уинтер получил его, а павильон. Искатели легкой — хотя и не очень большой — наживы мгновенно облепили все стены хилого строения. Они бешено карабкались вверх, срывались, сталкивали друг друга. Люди ползали по крыше, отчаянно обшаривая каждый ее уголок; время от времени завязывались драки. И все это — в сопровождении ярких огненных фонтанов, то там то здесь взлетавших к небу. Какой-то человек выскочил из двери, бросил взгляд на происходящее, обернулся и что-то крикнул. К нему присоединилась небольшая группа охранников, сразу взявшаяся за наведение порядка, а Уинтер тем временем проскользнул внутрь, никем не замеченный и не остановленный.
Изнутри загадочный павильон вполне — и даже с избытком — соответствовал своей ободранной внешности. Миновав несколько охранных постов (где не было сейчас ни одного охранника) Уинтер оказался в неком подобии сарая, совершенно пустого, если не считать нескольких скамеек и табуреток. Заплесневелые стены буквально шевелились от многочисленных насекомых, грязный, облезлый потолок, в полу зияли широкие трещины.
— Господи, — поразился Роуг. — А мне-то казалось, что воровство — выгодная профессия. Здесь бы и мамонт жить не стал. Неужели я зря таскался за этой однорукой бабой?