Отшвырнув осколок стекла с пути, Надя ринулась к встроенному шкафу за веником и рьяно принялась за уборку.
— Извините, — бросила она, когда на ее пути оказались большие ноги Георга.
Ворча что-то под нос, он отступил на несколько шагов.
Закончив, она скрестила руки на груди.
— Я слушаю, говори.
Георг все еще думал о ее кремовой коже под шелковой рубашкой и вдруг обратил внимание на выражение ее глаз; они метали молнии. Его сердце также яростно стучало, в горле пересохло. Что она думала о нем? О них?
— Думаю, ты приехал продать дом, расторгнуть свое товарищество с Ником, попрощаться с Элли? И со мной?
— Мне, похоже, не обмануть такую классную газетчицу, как вы, миссис Адам.
Она насупилась и сжала руки в кулаки.
— Издательницу, и я предупреждаю вас, Смит…
— Лейтон. Ален Смит умер. Выражение ее глаз изменилось.
— Мне будет его не хватать.
— В самом деле?
— Естественно. Я уже скучала по нему.
— Мне тоже не хватало тебя. — Даже у сорокалетнего мужчины терпение не бесконечно. — Я действительно приехал продать свой дом и расторгнуть соглашение о партнерстве с Ником. Что же касается прощания…
Он замолчал, пораженный своим собственным страхом. Даже большим, чем в тот первый день в тюрьме. Уверенность, которую он питал по пути сюда, куда-то испарилась.
— Господи, тебе я тоже кое-что привез. Он достал из кармана другую коробочку. Меньше, чем Эллин блестящий пакетик. Простую, белую картонную коробочку. Ее лицо скривилось.
— Лучше не надо. Достаточно одного простого «прощай».
— Может быть, для тебя, — пробормотал он. Взяв ее руку, он вложил коробочку в ее ладонь. — Возьми, открой.
Надя свирепо уставилась в его потемневшие синие глаза, едва удерживаясь от того, чтобы броситься ему на шею.
— Не командуй мной!
— Может, ты все же откроешь коробочку, — процедил он сквозь зубы.
Не один резкий ответ пришел ей на ум, но она молчала. Нет, она не унизит себя, умоляя его остаться.
Радуясь, что ее пальцы дрожат совсем немного, она открыла крышечку и замерла.
— Кольцо, — прошептала она, ошеломленная, не веря своим глазам.
— Похоже на то. — Он застенчиво улыбнулся. — Нравится?
— Это зависит…
— От чего?
— От того, что за ним последует.
Нет, с ней просто невыносимо, подумал он. Упрямая, как мул, настоящий подарок для мужчины, совершенно отвыкшего от женщин!
А Ник заверял его, что она все еще влюблена в него. Да что он понимает в женщинах? Нужно было дать ей привыкнуть к себе. Поухаживать, как предлагал отец. Цветы, шампанское, неделька в каком-нибудь романтическом местечке на побережье. Но, черт побери, он и так уже ждал слишком долго. Два года пытки достаточны для любого мужчины.