Слева от дверей за большим столом, в окружении компьютеров и телефонов, сидела молодая женщина лет тридцати. Высокий, правильной формы лоб, строгий, почти римский, прямой нос, тонкая линия губ, светлые волосы, собранные и зачесанные назад, красивые длинные пальцы. Роман видел ее уже второй год.
Первый месяц красивая женщина действует ободряюще. Через год даже она не способна спасти от скуки. Некоторые охранники, правда, пытались за ней ухаживать, но неизменно получали вежливый и твердый отпор. А если учесть, что разговаривать с ней нельзя, то дежурство у дверей превращается просто в нудную и никому не нужную работу. Согласно полученным инструкциям, Назаров не имел права никуда отлучаться. Даже если острая необходимость заставляла его покинуть свой пост хотя бы на десять секунд, он обязан был вызвать замену из дежуривших внизу охранников. По его мнению, все эти фокусы никому не были нужны. Внизу очень строго проверяли каждого посетителя, и никто не мог пронести в банк ни оружия, ни взрывчатки, ни других посторонних предметов. А тем более пройти незамеченным мимо дежуривших внизу, в вестибюле и у лифтов, бдительных охранников. Но обсуждать или тем более нарушать полученные инструкции Роман не собирался. Здесь слишком хорошо платили.
Раздался требовательный звонок из кабинета и почти сразу громкий голос президента банка. Он предпочитал общаться с секретарем именно таким образом:
— Кира, кто еще сегодня ко мне придет? Женщина чуть поморщилась, ей не нравились эти внезапные громкие слова, раздающиеся без ее ведома в приемной.
— К вам еще два посетителя, Аркадий Борисович, — доложила она спокойно.
— Кто? — Очевидно, хозяин кабинета не любил гостей. — Журналистка Горюнова из «Независимой». Вы ей назначили на сегодня. И другая женщина — Марина Левина. Вы тоже назначили на сегодня.
— Первой дадите десять минут, — прохрипел Аркадий Борисович и отключился.
Женщина, подумав немного, включила переговорное устройство по своему каналу. Через полминуты наконец раздался голос:
— Что тебе еще?
— Вы не сказали, сколько минут предоставить Левиной?
— Не сказал… ну, смотря по обстановке. Думаю, ей не нужно оговаривать время.
— Хорошо, Аркадий Борисович, — очень спокойно согласилась Кира.
Она положила перед собой несколько листков бумаги и нахмурилась, пытаясь сосредоточиться. Следующие пять минут в приемной была тишина. Затем раздался звонок. Она подняла трубку внутреннего телефона.
— К господину Воробьеву приехала журналистка Горюнова, — доложили ей снизу.
— Аркадий Борисович ждет ее, — подтвердила Кира, — пусть поднимается к нам.