– Да пошел ты! – только и оставалось ответить мне. – Рассказывай, на хрена ты нас сюда притащил?
– Говорю же, – усмехнулся Сабж, вовсе не обидевшись, – сейчас все сами увидите. Девочки, оно того стоит.
В сгустившихся до синевы сумерках узкий коридор между зарослями кустарника и стеной дома казался еще уже. Мне на мгновение показалось, что я уловил боковым зрением какое-то движение справа, но, посмотрев туда, я ничего, кроме густой листвы, не увидел. Однако стоило мне отвернуться, как ощущение возникло снова.
– Сабж, я, кажется, что-то вижу.
– Да, – оборачиваясь ответил Сабж, – это макаби, насекомые. Но они еще не совсем проснулись, так что пока все идет нормально.
Я хотел было ответить, что не вижу в этом ничего нормального, но лицо Проводника вдруг резко выступило в темноте, наливаясь жутким голубым светом. Таким же, как тогда, когда он лечил меня от заразы, которую я подхватил с когтей серого ублюдка.
– Вы готовы к чуду, дети мои? – странным, едва узнаваемым голосом спросил Сабж.
– Если оно будет выглядеть так же хреново, как ты сейчас, то нет, – буркнула Буги.
Сабж неестественно громко расхохотался. И его смех понравился мне еще меньше, чем шевеление в кустах.
– Это уже не имеет значения, – сказал он, отсмеявшись, и положил руки на стену: – Сим-сим, откройся!
Часть стены, о которую он упирался, медленно, с тихим шорохом падающего песка распалась в пыль.
– Вуаля, – устало произнес Сабж, оборачиваясь. Его лицо больше не светилось. – Добро пожаловать в чудо.
Он первым нырнул в брешь, нарушая все правила сталкеров: в норы, в пещеры, в дома, в такие вот бреши в стенах первым обязан входить боец. Но мы с Буги были настолько ошарашены увиденным, что после того, как Сабж скрылся внутри, еще стояли на улице доли секунды (которых в Эпицентре вполне хватило бы, чтобы превратить человека в бесформенный кусок мяса).
– Ты когда-нибудь такое видела? – спросил я.
– Я о таком даже не слышала, – ответила Буги и нырнула в дыру.
Я тут же почувствовал, что остался один. Это ощущение ни с чем не перепутать, разве что с чисто теоретическим представлением о том, что существует вполне определенная, физическая грань между жизнью и смертью. Так вот, я в тот момент стоял как раз на ее условном пунктире. Один в Эпицентре, по крайней мере, один человек – не жилец. Поэтому я поспешно нырнул вслед за Буги.
И тут же оказался в полной, непроницаемой темноте.