В душе шевельнулись дурные предчувствия.
Дохтуров пошел по длинному и темному коридору. Почти миновал его – и вдруг услышал веселый, рассыпчатый смех.
Оставшееся расстояние преодолел едва не прыжком.
В комнате было трое. Первым доктор разглядел Сопова (тот раздобыл где-то матрас и валялся, даже не снявши сапог). Далее, на скамеечке у окна расположилась мадемуазель Дроздова – с видом самым веселым и непринужденным.
А рядышком на кровати сидела улыбающаяся Софи́.
Это было неожиданно, удивительно… И это было прекрасно!
– Ах, Павлуша! – воскликнула Софи́, увидав на пороге Дохтурова.
Павел Романович страдальчески сморщился и бросил украдкой взгляд на Дроздову. Но та смотрела как ни в чем не бывало.
– А мне Анна Николаевна все-все про тебя рассказала, – верещала без остановки Софи́.– Про все ваши напасти и приключения. Сколько ж тебе довелось пережить! А почему ты мне прежде не рассказал? Почему таился? Ужель от скромности? – Софи́ рассмеялась, причем со столь искренней веселостью, что и мадемуазель Дроздова улыбнулась. – А прежде ты мне скромником совсем не казался!
Павел Романович подумал: а ведь улыбка у Анны Николаевны вышла особенной, со значением. Что бы это значило? Невозможно представить.
– Вы что, подружились? – спросил он.
Тут уже засмеялись обе. Правда, Софи́ – капельку смущенно, а вот Дроздова – скорей победительно. Словно бы насчет Софи́ она все для себя разъяснила. В том смысле, что та (как бы ни была хороша) – лишь девка. А стало быть, и беспокоиться не о чем.
В этот момент лежавший до сих пор молча титулярный советник Сопов крякнул.
– У вас тут прямо семейная сцена, – сказал он. – Я вам, случаем, не мешаю?
Павел Романович почувствовал, что краснеет. Взял Софи́ за руку и повлек в сторону.
– Ты будто сорока, – прошипел он. – Трещишь и трещишь. Слова не даешь вставить.
– Говори, говори, миленький, – сладко улыбнулась Софи́.
– С тобой все в порядке? Как ты смогла уцелеть?
Софи́ поглядела с удивлением:
– Что значит – уцелеть? Что со мной должно было случиться?
– Ты была у Миллера, как я велел?
– Вот еще! С какой стати ехать в гости к незнакомому мужчине, который к тому ж еще и не ждет! Нет, Павлуша, раз уж исхлопотал ты мне выходной, я отправилась туда, где и следует находится молодой даме, пребывающей в одиночестве.
– И куда же? Говори, не тяни!
– К своей мамочке, вот! Она у меня прелесть, только все одна и одна. Скучает.
– А где мой кот? – спросил Павел Романович.
– Кот? Который был в шляпной картонке?
– Да, – сдерживаясь, ответил Дохтуров.
– Ах, я его забыла у мамочки! Ну ничего, я потом привезу, после.