Кержак немного помолчал, раздумывая, и склонил голову.
— Правильно, что признаешься, — одобрил я. — Ложь — тоже грех, пусть и небольшой. Думаешь, почему я к тебе сразу спиной поворотился? Думаешь, меня никогда убивать не пытались? Много раз пытались. В первый год, считай, каждый день разбойники приходили, не могли мимо пройти — как увидят, что мальчишка несмышленый такой участок себе огородил, сразу внутрь ломятся. Даже смешно бывало — стоит, ругается, угрожает, а только замахнется, глядишь — уже в грязи валяется и ногами сучит. Посучит-посучит, да и перестанет. Урожай у меня в том году был огромный, столько трупов на грядки перетаскал…
— А как получилось, что ты такой большой участок себе отхватил? — спросил Кержак. — Я, пока по деревне шел, ни у кого такого поля не видел.
— Потому что умный не по годам, — улыбнулся я. — Да и повезло мне. Пока взрослые друг другу страшные байки рассказывали, я уже поле огораживал. Да и не было у меня особого выбора — отца болотный змей утащил, мать к себе Буряк взял третьей женой, а я нужен ему был, как козе гусли. Да ну его… — Я махнул рукой. — Теперь я ему даже благодарен. Если бы не он, ни за что бы так не развернулся. Поле у меня вдвое больше, чем у старосты нашего, коз полторы сотни, мясо ем, когда захочу… Только жениться еще надо для полного счастья.
— Ну, с этим-то у тебя проблем не будет, — предположил Кержак. — За такого хозяина любая девка выскочит.
Я вздохнул. Если бы все было так просто…
— Девка-то выскочит, — сказал я, — да кто ж ей позволит? Прелюбодеяние — смертный грех. Если без отеческого благословения ложе разделить, наутро на этом ложе два трупа и останутся.
— Почему без благословения? — не понял Кержак. — Ты в деревне самый богатый, любой нормальный отец…
— Где бы найти такого нормального отца, — перебил его я. — Кто я для них? Сирота хитрозадый, ни роду, ни племени, ростом не вышел, силой — тем более. Понятно, что в Преддверии сила не важна, но одно дело — здравый смысл, и совсем другое дело — традиции.
Немного поколебавшись, я добавил:
— Есть у меня зазноба. Красивая, умная, хозяйка хорошая, любит меня, и я ее люблю, все хорошо, кроме одной мелочи. Отец у нее — деревенский староста. Не хочет он мне ее отдавать, зазорно ему, дескать, с бобылем родниться. Ничего, уговорю как-нибудь. Поймет когда-нибудь старый козла, что законы древние больше не действуют. Теперь у нас один закон — новые боги.
— Расскажи про них побольше, — попросил Кержак. — Про Лысую гору столько чудес рассказывают…
— Есть там чудеса, — согласился я. — Самое главное из них — закон божий, про него я тебе уже рассказывал. Остальное все мелочи. Когда переходишь границу, в теле наступает легкость, а в голове — тяжесть и уши закладывает. Земля за границей всегда скользкая, как будто не по траве идешь, а по грязи. Когда дождь идет, вода по склону стекает очень медленно, бывает, что прямо на крутизне лужи стоят. Рядом с горой всегда чуть-чуть холоднее, чем вокруг. Ну, еще боги иногда появляются… Да ерунда все это, поначалу интересно, а потом приедается. Если хочешь, сходи завтра, посмотришь своими глазами.