— Ты, Умник, — сказал Другарь, — говори, да не заговаривайся. Совесть не мучает?
— Не-а, — улыбнулся я. — Я никакого греха не совершал, злых слов на ветер не бросал, а правда грехом быть не может.
Другарь вздохнул и ничего не сказал. Опасается вступать со мной в словесный бой, боится, что засмею. Правильно боится.
Бог тем временем спустился по склону, остановился, сгрузил с себя ношу, развернулся и пошел обратно. Несколько раз он оскальзывался на мокрой земле и издавал жалобные звуки.
— Ты, это, — подал голос Другарь, — ты в их навозе ковыряться не будешь, я надеюсь?
— Почему это не буду? — удивился я. — Конечно, буду. То, что для богов навоз, людям может в самый раз пригодиться.
Другарь смачно сплюнул на землю и громогласно провозгласил:
— Никогда этот олух не станет моим зятем!
Я застыл, как громом пораженный. Вот и все. Я, дурак, думал, думал, как бы его убедить дать нам благословение, а повернулось все вон как. По лицу Другаря я ясно видел, что он произнес эти слова сгоряча, что в другой раз он бы такого не сказал, что был у меня шанс, точно был! Но сплыл. Ни за что на свете Другарь не откажется от своих слов, произнесенных в присутствии двадцати свидетелей. Для меня это означает, что о Белянке я должен забыть. Не могу, но должен.
Другарь ушел, что-то бормоча себе под нос. Остальные зеваки с любопытством глазели на меня, ожидая, что я буду делать. Этим вечером в деревне будут обсуждать новую тему, куда более интересную, чем Маленький Дом, появившийся в деревне богов, и даже чем то, что впервые за три года боги озаботились вынести помойку. Куда они раньше девали свой мусор? Подобные вопросы никого, кроме меня, не волнуют, нормальным людям это неинтересно. Им гораздо интереснее узнать, что Другарь наконец-то дал Умнику решительный отказ. Тьфу!
Я смачно сплюнул на землю и пошел к куче мусора, оставленной Малым Бегуном. Что бы ни думал Другарь по этому поводу, я собираюсь ее тщательно осмотреть. Мало ли что найдется…
А на Другаря мне теперь наплевать, отныне и навсегда.
* * *
Большая сумка, оставленная богом, была туго набита разнообразным барахлом, но большую часть этого барахла составляли другие сумки, поменьше. Почти все они были пусты, а многие — порваны. В некоторых сумках лежала испорченная пища, в других — мертвые растения с дурным запахом. Пища. А ведь это интересно…
Раньше я всегда думал, что боги не едят. Как они пополняют свои силы — непонятно, но то, что они никогда не едят, сомнению не подвергалось. Я ни разу не видел, чтобы боги собирали или выращивали растения или чтобы ловили или пасли животных. И вот в их отбросах обнаружилась теперь испорченная пища. Может, они привозят еду с неба? Наверняка так и есть. Когда они впервые пришли к нам, они взяли с собой большой-пребольшой запас, а теперь он закончился, и кто-то из них слетал на небо (вчера ночью мы с Кержаком это видели и слышали), а чтобы было где хранить припасы, они построили Маленький Дом. А почему тогда они раньше не выносили помойку? Собирали эту кучу все то время, что жили на горе? Не может быть — пища еще не успела испортиться окончательно, ее ели самое позднее позавчера. И почему они оставили так много объедков? Не понимаю.