И в середине девяностых сумел спасти буквально умирающее предприятие — бывший мебельный комбинат, на котором он начинал свою трудовую деятельность. Во времена всеобщего дефицита, галопирующей инфляции, бандитского беспредела и слабого рубля он сумел найти заказчиков в странах Прибалтики, вышел на украинский и белорусский рынки, сделал комбинат прибыльным. О таких людях обычно говорили, что они «крепкие хозяйственники».
Все знали, что Майданов не терпел у себя разгильдяев и пьяниц. Он их беспощадно выгонял с комбината. А вот бывших осужденных, наоборот, принимал и давал им шанс на вторую жизнь. Если кто-то не оправдывал его доверия, он беспощадно его увольнял. Если оправдывал, делал все, чтобы помочь человеку, выдавал специальные ссуды на покупку жилья еще задолго до того, как был придуман ипотечный кредит.
Майданов хорошо знал организаторские и хозяйские способности Вано Тевзадзе. И знал, что его дважды судили именно за эти качества, когда буквально на голом месте и из ничего Тевзадзе налаживал производство, умудряясь доставать нужное сырье в условиях плановой экономики. Майданов дважды приезжал в Тбилиси, уговаривая Тевзадзе переехать к нему в Новгород. Он видел, как тяжело было его знакомому оставаться в Грузии после смерти жены. Оставаться в доме, где все напоминало о ней. Наконец Тевзадзе согласился. За шесть с лишним лет они сделали комбинат не просто рентабельным, а одним из лучших в стране. К ним начали приезжать корреспонденты, сюда возили зарубежных гостей. Они даже вышли на заключение соглашения с гигантом мировой мебельной индустрии — шведским комбинатом ИКЕА. И здесь произошло такое несчастье.
Майданов не поверил, когда ему рассказали об убийстве. Он поехал к прокурору города и потребовал тщательно разобраться. Директор комбината был уважаемым в городе человеком, депутатом областной думы, и прокурор пообещал сделать все, чтобы установить истину. Через некоторое время сам прокурор позвонил Майданову и сообщил, что все улики и факты — против его заместителя. Но Майданов все равно не верил. Он продолжал настаивать, что его заместитель не мог убить человека. Обращался в различные инстанции, подавал жалобы губернатору.
Он принял гостей у себя в большом кабинете, мрачно глядя на обоих вошедших. Секретарь доложила ему, что с ним хотят встретиться адвокаты Вано Тевзадзе. Директор комбината был крупным мужчиной с огромными ладонями, красноватым лицом, крупными, резкими чертами лица. Он страдал повышенным давлением и в последние дни чувствовал себя хуже обычного. К этому времени ему шел уже пятьдесят шестой год.