Тайна двух океанов (Адамов) - страница 5

Он раздвинул тяжелые портьеры и открыл окно. В лицо пахнуло влажной свежестью, мелкие брызги покрыли подоконник. Вдали, из черноты ночи, сквозь дождь и водяную пыль, пробивались редкие, окруженные оранжевым ореолом огни окраинных улиц Ленинграда.

Дверь, удерживаемая тяжелым шкафом, уже трещала под натиском.

Крок стоял на подоконнике, переминаясь с ноги на ногу и судорожно вцепившись одной рукой в раму окна. Под ним чернела пропасть в четырнадцать этажей.

– Да прыгайте же, черт вас возьми! – почти задохнувшись от ярости, прорычал Матвей Петрович и, рванув Крока за руку, изо всей силы толкнул его во тьму.

Со сдавленным криком Крок полетел вниз, и сейчас же что-то хлопнуло, как пробка, вылетающая из бутылки с шампанским.

Матвей Петрович выглянул из окна, прислушался, кивнул головой и резко повернулся к дверям. В слабом свете замирающего бумажного костра он заметил, как шкаф угрожающе качнулся под напором из передней. Поворошив на бегу бумажную кучку в тазу, Матвей Петрович кинулся к баррикаде.

В то же мгновение мощный удар сорвал двери с петель и опрокинул высокий, тяжелый шкаф. Грохот, треск, звон разбитых стекол заполнили комнату. Через сорванные двери по упавшему шкафу вбежали люди. Вспыхнувшие лампы осветили рассыпанные по полу книги и осколки стекла, среди которых неподвижно лежал на полу, наполовину придавленный шкафом, Матвей Петрович. Кровь из разбитой головы залила его лицо, руки были раскинуты.

– Ерофеев и Петров, освободите раненого! – послышалась команда. – Максимов! Вызвать медкарету! Коваленко, ко мне! Помогите тушить огонь! Сорвите портьеру!

Молодой командир, со знаками различия лейтенанта государственной безопасности, подбежал к тазу. Выхватив из рук Коваленко портьеру, он набросил ее на горевшие бумаги.

– Придержите портьеру, пока совсем не потухнет, – обратился он к своему помощнику. – Не прижимайте бумаг, чтобы не испортить золу…

Лейтенант повернулся к раненому, который лежал уже на широком кожаном диване. Ерофеев и Петров смывали кровь с его головы. Через минуту послышался легкий стон. Матвей Петрович открыл глаза, и первое, что он увидел, был молодой командир, склонившийся над ним и пристально всматривавшийся в его лицо.

– Здравствуйте, капитан Маэда… Как вы себя чувствуете? Матвей Петрович приподнял голову, быстро оглядел комнату и, закрыв глаза, откинулся на подушку.

– Я протестую… против этого дикого нападения… Требую немедленно доставить меня в консульство, – проговорил он слабым голосом.

– Квартира советского подданного инженера Ивашева, насколько мне известно, не пользуется правами экстерриториальности, – улыбнувшись, ответил лейтенант. – Вам следовало открыть двери и назвать себя, капитан. Может быть, мы сумели бы тогда сделать церемонию нашего знакомства менее болезненной.