К тому же она чувствовала себя немного виноватой. Гэмел явно решил, что она согласилась остаться с ним. Но она знала, что на рассвете покинет его, как бы мучительно это ни было для нее. Оставалось только надеяться, что он слишком горд или слишком занят, чтобы броситься в погоню.
Гэмел снова занялся с ней любовью. Они по-прежнему испытывали яростную потребность друг в друге, но Шайн Катриона чувствовала, что Гэмел сдерживает свою страсть. Она же, предчувствуя скорую разлуку, самозабвенно отдавалась своим чувствам и льнула к нему, вскрикивая от наслаждения.
– Почему ты остаешься с Фартингом? – поинтересовался Гэмел чуть позже. – Он не тот мужчина, который нужен тебе.
– Любовь не сводится к тому, что болтается у мужчины между ног.
Пальцы Гэмела сжались, крепче обхватив кубок с вином.
– Ты не любишь его.
Шайн Катриона, свернувшаяся у него под боком, слегка отодвинулась.
– С чего ты взял?
– Ты не можешь любить его, иначе ты никогда бы не сказала, что ты моя, и не чувствовала бы то, что чувствовала.
– Откуда ты знаешь, что я чувствовала? Я сама этого не знаю. Ты даже не дал мне времени подумать.
Гэмел обнял ее за шею и крепко поцеловал.
– Вот что ты чувствуешь ко мне?
– Огонь, страсть, не поддающуюся рассудку. Страх.
– Страх? – Он резко отстранился от нее. – Только не говори, что ты боишься меня.
– А почему бы нет? Я была девственницей, неопытной в делах любви. И вдруг появляется мужчина, который зажигает во мне пламя и возбуждает эмоции, о которых я мало что знаю и еще меньше понимаю. Конечно, я боюсь тебя, как боялась бы любая девушка. Ты сделал из меня женщину без всякого ухаживания и подготовки.
– Независимо от того, как ты оказалась в моей постели, я был не способен ни на то, ни на другое. – Сделав глоток вина, он отставил кубок в сторону и притянул ее в свои объятия. – Я никогда не испытывал такого сильного желания. Тут уж было не до ухаживаний. Признаться, я едва удержался от изнасилования.
– Слабое утешение.
– Шайн, этого не надо бояться. Этому надо радоваться. У меня было немало женщин, возможно, больше, чем следовало бы, но я никогда не испытывал ничего подобного.
– Земной рай.
– Что?
– Фартинг уверяет, что это рай на земле. – Упоминание о Фартинге явно не доставило Гэмелу удовольствия.
– Давно ты с ним?
– Шесть лет.
– Выходит, ты была совсем маленькой, когда попала к нему. Сколько тебе было? Десять лет? Одиннадцать?
– Двенадцать. Я была ребенком и нуждалась в ком-то, кто позаботился бы обо мне и братьях.
– По-твоему, это забота, что он научил тебя воровать?
– Воровство и фокусы были ремеслом, которым он владел в совершенстве, и он поделился им с нами.