Тони разразился истерическим хохотом, а потом приложился к банке с пивом.
— Что-нибудь будете, тетя Эмми? — спросил Питер.
— Нет, спасибо. Хотя… пожалуй, пиво, если можно.
— А вы, сэр?
— Пока ничего, — ответил Говард. — Спасибо.
— Никогда не забуду этой рыбалки, — продолжал рабочий. Ободренный успехом своего «рыболовного рассказа», он приготовил продолжение, явно не замечая того, что аудитория его слушателей сильно поредела. — Кто тогда был, Тони? Ты, я, Фред Словик… кто еще? Короче, мы…
— Кому еще с ливерной колбасой? — громко поинтересовался Тони-младший, принимая заказы гостей. — Вам обычную горчицу или детский вариант?
Его жена, с уснувшим ребеночком на коленях, вытирала кока-колу, которую ее раскапризничавшаяся пятилетняя дочка пролила на свое платьице.
— Объясните мне одну вещь, — обратился к Тони-младшему с застенчивой улыбкой студент-семинарист, симпатичный молодой человек с южным акцентом. — Вот чего я не понимаю. Как так получилось, что, когда вы с Питером были маленькими, вы его почти совсем не колотили?
— Я пробовал, — ответил Тони-младший, размазывая майонез по ломтю ржаного хлеба, — и не раз, но это было не так-то просто. Он хоть и маленький был, а крепкий.
— …я говорю: «Всего пять баксов!» — Рабочий пытался перекричать всех за столом. — А Уилсон мне: «Я тоже потратил пять баксов и ни фига не поймал!»
— Господи, Марти, — хохоча и мотая головой, дескать, что с тебя возьмешь, сказал Тони. — Ты и после нашей с тобой смерти будешь всем рассказывать эту байку.
Питер вышел в прихожую, где зазвонил телефон. Вернувшись, он сказал:
— Тебя, пап.
Тони, с лица которого еще не сошло выражение удовольствия по поводу рассказанной его приятелем истории (соль ее заключалась в том, что в тот день у него выдался самый большой улов), сощурился, глядя на рюмку виски.
— Кто это, Пит? — спросил он.
— Сержант Райан. Ну, тот самый, из участка. Тони опрокинул в рот рюмку и скривился от приятного ожога в гортани.
— Полиция, — пробормотал он, вставая из-за стола. — Эти козлы полагают, что я убил свою жену.
— Пап, ну ладно тебе, — произнес Питер умиротворяющим тоном, провожая отца в прихожую. — Сам знаешь, что это не так. Я уже сто раз говорил тебе, что это рутинная проверка.
Разговор с сержантом Райаном продлился недолго, и, вернувшись к столу, Тони первым делом выпил.
Две бутылки виски переходили из рук в руки, и застолье, сопровождаемое криками и смехом, затянулось не на один час.
Когда Эмили направилась в туалет, на пол уже легли вечерние тени. В прихожей она споткнулась и чуть не упала; удержав равновесие, она обнаружила, что налетела на небольшой комод, на котором метровой пирамидой высилась стопка газет «Дейли ньюс». На обратном пути она задержалась перед фотографией в рамочке: Сара и Тони во время пасхального воскресенья 1941 года Фотография покосилась, как если бы содрогнулась стена после сильного удара. Эмили протянула руку и плохо слушающимися пальцами поправила ее.