Но Кону было совсем не до того.
– Мне разрешили! Ты слышала, Эмми? Папа сказал, что мне можно остаться на весь праздник!
Я улыбнулась в темноте, однако ответила ему вполне серьезным тоном:
– А почему бы и нет? Ведь без тебя и праздник – не праздник.
Смущенный, он засмеялся от удовольствия и ускорил шаг, так что мне пришлось идти вдвое быстрее, чтобы поспевать за ним. Несмотря на усталость, я вовсе не возражала. Было так приятно идти мимо этих костров, думая о том, что возле одного из них меня ждут. Я была очень довольна собой. И, что более важно, я знала, что мною так же доволен Ларри. Мы работали целых три часа, причем в бешеном темпе; я стояла у входа в магазин Сампсона и записывала каждую коробку, каждый ящик, которые вносили внутрь. И хотя мужчины двигались очень быстро, я все равно успевала за ними, аккуратно и разборчиво записывая название и количество товара. Я ни разу не ошиблась, не попросила подождать. Назавтра мне снова предстояло идти в магазин Сампсона – Ларри попросил меня сделать дубликат списка, а также помочь классифицировать товар перед продажей и прикрепить ярлыки. Да, я хорошо справилась – это видели все.
После работы Ларри собрал всех мужчин – отца, братьев, Адама Лангли и Бена Сампсона, – и они решили сходить вместе в пивную. Поначалу произошло замешательство, потому что никто не знал, кому поручить провожать меня до лагеря, чтобы не разрушать теплую мужскую компанию. Потом вспомнили про Кона, которому нельзя было идти в пивную, и все уладилось. Но, несмотря на все похвалы, которые я заслужила, мне было этого мало. Мне нужен был взрослый провожатый – один из них; да что там говорить, попросту мне хотелось возвращаться в лагерь вместе с Адамом Лангли, потому что я знала, что он тоже хочет этого. Я еще раз вспомнила, что я не такая, как Роза, и мне приходится тяжело трудиться, чтобы чего-нибудь достигнуть в жизни, даже тяжелее, чем сегодня вечером. Я вспомнила и о словах Элиу Пирсона, что мне надо научиться быть полезной. Кон прервал мои мысли.
– Эмми, если там будут танцы, ты пойдешь со мной танцевать? Я, правда, еще не умею, но было бы так здорово, если б ты потанцевала со мной.
Мне захотелось обнять его; на глаза навернулись слезы. Я мечтала о мужчине, а вместо него рядом со мной был ребенок – и смех, и грех! Но его я тоже очень любила.
– Это будет честью для меня, – сказала я, – ведь… я ведь и сама плохо танцую.
– Гм-м… – промычал он в знак согласия и одобрения, после чего задумался и замолчал.
Мы приближались к лагерю Магвайров.
Ларри оставил нам вынутые из повозки нераспакованные продукты, и теперь над лагерем витал запах ветчины и специй – дразнящий запах, который казался немыслимым после приевшегося бараньего бульона и не менее надоевших бараньих отбивных. Кейт крикнула нам, что готова теплая вода для умывания. Кону хотелось умыться первым. Я налила полкувшина воды и направилась к палатке. Внутри горел свет и маячила тень Розы. Только теперь меня пронзила мысль о ней и о том, что я совершила, заняв место рядом с Адамом, которое она, вероятно, уже считала своим. Я просто оттолкнула ее в борьбе за это место – не важно, чем было оно лично для меня. От этой мысли у меня сразу же испортилось настроение. Я и без того чувствовала себя разбитой, а теперь и вовсе сникла. Но все же, преодолев себя, я подняла полог и вошла к Розе в палатку.