Звериных троп, ведущих вверх, не оказалось, и пришлось лезть через заросли. К счастью, они были не сплошняковые, а тянулись как бы террасами, огибая склон. За каждой простиралась широкая полоса редколесья, а потом опять стеной вставала чащоба. Странно было видеть такое, будто кто-то нарочно высадил лес так вот, полосами.
Временами казалось, что до вершины осталось совсем ничего: вот она, за этим лесочком. Но дальше были другой склон и другой лес.
В одной из этих лесополос навстречу им вышла небольшая косуля, подняла красивую голову и с каким-то изящным, захватывающим дух высокомерием посмотрела на людей.
— Стреляй! — выдохнул Паря срывающимся от нелегкого подъема голосом.
Хопер и сам уж сообразил, что неплохо бы запастись мясцом. Сдернул с плеча ружье, этим резким движением спугнул косулю, и она неторопливо побежала, мелькая хорошо видным белым пятном на заду. По пятну-то он и выстрелил. И попал.
Паря дико заорал, бросился к косуле, бившейся в кустах, одним махом ножа перерезал ей горло и поднял за задние ноги, чтобы стекала кровь. Видно было, что держать ему тяжело, но ни Хопер, ни Рыжий не спешили помочь. Стояли в стороне и смотрели, как на представление. В окровавленном тельце косули ничего красивого уже не было. Хопер смотрел на нее, не испытывая никакой радости от удачного выстрела. Скорее в нем зудело что-то вроде жалости.
— Ладно, потащили, — сказал он.
— Такую тяжелую? — заканючил Паря.
— Бросать, что ли? — удивился Хопер.
— Сварим прямо здесь. Запалим костер…
— А вода?
Паря промолчал. О воде давно уже у всех были главные думы.
— Поднимемся, посмотрим, куда дальше идти. Может, речку увидим.
Всю дорогу, пока шли к вершине, Хопер удивлялся странному чувству жалости, охватившему его. Решил, что это не косулю ему жалко, а патрон, напрасно израсходованный, один из четырех. Рано было стрелять, еще не больно-то оголодали. А патроны нужны будут совсем для другого…
Наверху шумел ветер. Здесь не досаждали комары, мошка не лезла в нос при каждом вдохе и открывались такие дали, что хотелось смотреть и смотреть.
Людей нигде не было видно. Зато разглядел Хопер несколько темных пятен воды в болотистой низине, по которой вразброс росли редкие деревья.
Туда, к воде, они и покатились, забыв об усталости. Как ни спешили, а до болотины добирались долго. Показалось даже, что слишком долго, будто она все время отодвигалась от них, как недавно отодвигалась вершина сопки.
Наконец они вышли на опушку, за которой простирались заросли сочной осоки. Под пихтой лежала куча лапника. Хопер повалился на нее и тут же вскочил: лапник был примят, на нем недавно кто-то отлеживался. Оглядевшись, он увидел серое пятно от погасшего костра и обрадовался. Эти «кто-то» были явно Мухомор с Красавчиком, больше здесь ходить некому.