«Тоже не знает, куда себя девать, – с симпатией подумал Болдин. – Видно, что боевой…»
Подошел Мехлис.
– А! Иван Васильевич! Удивительный вечер, не правда ли?
– Так точно, товарищ нарком!
– Вот какие вы, профессиональные военные, все-таки формалисты. Ни шагу вправо, ни шагу влево.
– Нам иначе никак нельзя. Слишком большая ответственность, – Болдин позволил себе немного улыбнуться. С начальством он никогда не заискивал, но и до панибратства не доходил. И то и другое ничем хорошим не кончалось.
– Тут вы правы, конечно, но все же тут я просто Лев Захарович. Я даже не хозяин этой удивительной квартиры. Один из гостей, такой же как и вы. – Он повернулся к женщине, которая подошла вместе с ним: – Вот, Леночка, познакомься. Иван Васильевич Болдин. Замечательный человек и прекрасный генерал.
Болдин протянул женщине руку.
– Ваш муж меня слишком высоко ценит…
Он знал, что ласковые слова Мехлиса стоят немного. Лев Захарович обладал истинно иудиным даром. Его поцелуй часто заканчивался казнью.
– Нет-нет, – у нее был приятный бархатный голос. – Левушка всегда говорит то, что думает. Очень хорошо, что вы здесь оказались.
– Ну, я-то тут случайно…
– Нет ничего случайного, – повторил, со значением подняв палец вверх, свою любимую присказку Мехлис. – Все подчинено закономерности развития межчеловеческих отношений.
– Ох, боже мой! – Елена Андреевна всплеснула руками. – Левушка! Ты снова об этом!
– Ну, – нарком развел руками, – ты же знаешь, дорогая, такое у меня хобби.
– Тогда я лучше пойду. Там Инесса будет рассказывать, – она шутливо понизила голос, – о новых платьях!
Елена Андреевна улыбнулась генералу и исчезла.
– Вот так, – Мехлис усмехнулся. – Вопрос одежды для женщин священней интересов мужа.
Иван Васильевич не нашелся что ответить.
– Я хотел с вами поговорить… – Нарком отвел Болдина в сторону.
– О чем же?
– О закономерностях, – непонятно ответил Лев Захарович. – Ну, вы в бога верите?
Болдин подумал, что Мехлис задает этот вопрос при каждой их встрече, словно от ответа зависело что-то для него, Болдина, важное.
– Нет, Лев Захарович. Я коммунист.
– Вот и я коммунист, – странно ответил Мехлис. – А люди, жившие до нашей материалистической эпохи, верили в бога. – Он помолчал и еще более странно добавил: – Все.
– И сейчас многие верят, – осторожно сказал Болдин.
Мехлис отмахнулся:
– Во что они там верят? Ерунда. Вот раньше люди верили! А знаете, что такое бог?
– Н-нет… – Болдин не любил такие разговоры. Они выглядели нелепо, словно два муравья обсуждают бегущие по небу облака, сравнивая их с большими сытными гусеницами.