Поначалу младший Либерман не разобрался в вопросе и категоричным тоном заявил, что ничего не может сказать про бухгалтера, но потом, сообразив, что гость пришел совсем по другому вопросу, отмяк и стал удивительно похож на своего дядьку.
Как и следовало ожидать, в колхоз уже ушла последняя машина, но собирался ехать некий дед Тойво, к которому Борис и отправил Ивана, напоив предварительно чаем. Судя по всему, чай был доброй традицией семьи Либерманов…
Теперь лошадка, которой управлял клюющий носом старик, медленно тащилась по лесной дороге.
Неожиданная тоска накатила на Ивана. Удивительное настроение, которое он ощутил, когда приехал в Петрозаводск, куда-то делось. Теперь им овладели сомнения. Для чего он приехал в эти края? Зачем? Правильно ли сделал, послушав совета Воскобойникова? Да и кто такой этот Воскобойников? Псих, который живет в квартире, больше похожей на гроб, и размахивает пистолетом…
Того мира, в который Иван приехал много лет назад, молодым журналистом, уже не было. Все изменилось. Выросло. Раздвинулось в стороны. Даже дорога была другой – широкой, засыпанной гравийной крошкой. Чувствовалось, что по ней часто и много ездят, уже не боясь темноты леса, который год за годом отодвигался все дальше, редел, светлел…
Глупо было надеяться на возвращение. Очень глупо.
Иван в тоске смотрел на светлое ночное небо, понимая, что наступит завтра. И рухнувшие мечты просто похоронят его под собой. Раздавят.
«Не нужно было никуда ехать… Что я тут забыл?»
Он закрыл глаза, но не заснул. Просто слушал шум леса и скрип колес.
В колхоз приехали, когда было уже совсем поздно. Тойво, все так же молча, постелил Ивану в маленькой комнатке и куда-то ушел. В каждом действии, движении Тойво виделась спокойная, молчаливая уверенность, словно он точно, наверняка знал, что произойдет в следующий момент, и жил, руководствуясь этим знанием.
Иван долго не мог заснуть. Ворочался. Вздыхал, терзаясь сомнениями. Но наконец сон сморил его, утащил в темную глубину. Без сновидений. Без тоски…
А утром Ивану показалось, что он знает, что делать. Он встал. Умылся. И вышел из дома.
Старик Тойво сидел на скамейке и что-то мастерил ножиком. В сторону летели щепки.
– Доброе утро!
Старик кивнул.
– У меня к вам просьба… – Иван сделал паузу, но Тойво молчал, продолжая орудовать ножиком. – Вы не могли бы меня проводить к одному месту тут? Вы, наверное, все вокруг знаете?
Тойво окинул Лопухина долгим взглядом и снова кивнул. Иван так и не понял, к чему относился этот кивок. То ли проводит, то ли все вокруг знает…