А с дальней стены, касаясь левой рукой слегка приподнятого подбородка, задумчиво смотрела глубокими синими глазами Жанна Самари, одна из прелестнейших женщин древнего Парижа. Алая и кремовая розы на ее плече словно окрасили волнением ее лицо, и радостные текучие тона картины Ренуара теплом живой плоти светились в закатном солнце.
Председатель Совета пристально смотрел в зал голубыми выцветшими глазами. Взволнованный гул собравшихся явно радовал его. Сотрудников Центра трудно было удивить. Необычное, небывалое, немыслимое лежало в основе их работы. Может быть, поэтому люди постепенно теряли способность удивляться. И Дуглас при всей врожденной бесстрастности великолепно это понимал. «По-видимому, эксперимент Васильева каждого затронул за живое, - размышлял он. - Недаром у многих женщин, да и мужчин впрочем, чуть ли не слезы были на глазах, когда Васильев шел с кентаврами в свою лабораторию. И выражение у него было, - вспоминал Дуглас, - какой-то встревоженной нежности и дьявольского вдохновения. Словно сам Пан направлялся в свой храм. Да, черт побери!» Руководитель Совета Центра вздохнул и с любопытством покосился на массивного человека, сидевшего рядом. А тот весело и пристально оглядывал сидевших в зале, слегка поворачивая крупную тяжелую голову на сильной шее.
Его лицо со скошенным лбом и пепельной сединой на висках нечасто появлялось на экранах мирового телеинформа, но всегда в связи с большими событиями в глубинах космоса. Пилот и командир звездолета, начальник экспедиции и, наконец, Командир Галактического Патруля, Сергей Александров был человеком, которого знали многие. Сотрудники Центра оценили сам факт его появления, и шум быстро утих.
Дуглас придвинул микрофон:
– В Центре совершилось событие, как вы знаете, далеко вышедшее за пределы нашей и без того достаточно необычной тематики. Поэтому я собрал Совет до того, как будут подробно изучены параметры новых объектов Васильева.
– Это не объекты! - горячо сказала молодая женщина с румянцем волнения на щеках. - Это живые разумные существа.
– Именно поэтому, - властно продолжал Дуглас, - я и собрал внеочередное заседание, чтобы исключить с самого начала малейший привкус сенсации. Меня, как и вас, покорила свободная естественная грация кентавров - безошибочный признак нормы, и я надеюсь, что их физические и психические параметры, уж позвольте мне так сказать, - улыбнулся он одними глазами, - останутся стабильными.
Молодые сотрудники, «приготовившиеся к сражению», как определил для себя Дуглас, обрадованно зааплодировали.