– Я знаю. Поэтому и не могу позволить себе терпеливого ожидания. Обычно я действую более изощренно.
– Обычно? – холодным тоном переспросила Катарина: ее раздражали его надменные притязания. Пересиливая себя, она хотела уйти из ресторана, прочь от него, прочь от обволакивающей атмосферы его желания. До сих пор она ненавидела его отвлеченной ненавистью – как человека, из-за которого погиб ее брат и множество других невинных жертв; теперь она ненавидела его за то, что он старается покорить ее.
– Я не живу с Франческой, – сказал он. – Хотя и не могу сказать, что веду монашеский образ жизни. Вы получили ответ на свой вопрос?
– Я не помню, чтобы задавала вам вопрос, – проговорила она быстро, сердясь на самое себя за свою нервозность.
Вдруг он рассмеялся.
– Похоже, мы ссоримся. Пожалуй, это добрый знак – извините. Я больше не буду смущать вас и портить вам вечер. Я привез вас сюда, чтобы вы насладились одним из лучших видов Тосканы. Пейте свой кофе, Катерина, и не сердитесь на меня.
Он впервые произнес ее имя на итальянский лад. Она почувствовала, что краснеет. «Вот прохвост, – мысленно выругалась она, – он знает все уловки».
– А я и наслаждаюсь. – Вспомнив о Рафаэле и о том, что ей предстоит сделать, она с невероятным трудом заставила себя улыбнуться. – Вы должны сделать скидку на мое американское благоразумие. Мы не так стремительны в своих поступках, как вы здесь.
– Когда вы уезжаете? – Он убрал руку.
– В конце следующей недели... И у меня есть к вам одна просьба.
– Я слушаю, – сказал он подчеркнуто ласковым тоном. – Я был бы просто счастлив сделать что-нибудь для вас.
– Не могла бы я побывать до отъезда в вашем Замке? Мне бы этого очень хотелось.
– Но ведь я давно хочу показать вам Замок, с самого вашего приезда. Когда бы вы хотели его посмотреть?
– В начале следующей недели. Это не будет для вас обременительно?
– Какая восхитительная застенчивость! Вы полны противоречий. Гордитесь своей независимостью, на редкость обидчивы, но смущаетесь, как маленькая девочка, когда нужно о чем-нибудь попросить. Мы завтра же поедем в Маласпига. Все вместе, так что вы будете под нашим общим покровительством, – и я покажу вам все. Включая и родственника, с которым вы еще не познакомились, – дядю Альфредо.
– Вы никогда о нем не упоминали – он там живет?
– Да. Теперь он там живет. Но после войны, когда мы оказались в трудном положении, нам пришлось поместить его в приют для престарелых, возле Массы. Это один из тех домов, которые содержат монахини. В Италии таких не много. Мы еще не усвоили англосаксонские традиции отсылать своих стариков умирать среди чужих. – Он закурил сигарету. – Как только смог, я привез его обратно в Маласпига. Никогда не забуду того дня, когда я забрал его из приюта. Он рыдал, как ребенок. И в то же время смеялся. Я думаю, он вам понравится. Старик очень эксцентричный, но совершенно безобидный. Я уверен, что он вас полюбит.