– Бедный Алек, – тихо сказала Салли. – Так трудно понять эту молодежь! Но я пришла к тебе поговорить о моих собственных проблемах. Итак, как я уже сказала, я разорена. А это колье – все, что у меня осталось.
– Ну, это не так уж мало, – заметил Иден.
– Во всяком случае, я надеюсь, хватит, чтобы помочь Виктору. Хватит также и на те немногие годы, которые еще осталось мне прожить. Я знаю, отец в свое время заплатил за жемчуг девяносто тысяч долларов. По тем временам это была огромная сумма, но сейчас…
– Сейчас… – подхватил ювелир. – Вижу, ты не совсем в курсе, Салли! С тех пор все драгоценные камни, в том числе и жемчуг, сильно поднялись в цене. Сейчас это колье стоит как минимум триста тысяч долларов.
Миссис Джордан была потрясена.
– Что ты говоришь! Невероятно! А ты не ошибаешься? Ведь ты же никогда не видел моего колье.
– Салли, а я как раз перед твоим приходом вспоминал… как раз думал, помнишь ли ты… Теперь вижу, что не помнишь. – Иден не смог скрыть обиду. – Перед твоим приходом я вспоминал нашу молодость. Был один такой вечер сорок лет назад… Я тогда проводил вакации на Гавайях, у моего дяди. Мне исполнилось семнадцать, и твои родители пригласили меня к вам на бал, ты учила меня танцевать тустеп. В тот вечер на тебе как раз было это жемчужное колье. И вечер тот остался одним из прекраснейших воспоминаний в моей жизни!
– Ах, конечно же! – воскликнула Салли. – Теперь я вспомнила! Тогда отец только что привез колье из Лондона. И я надела его впервые в тот вечер. Так ты говоришь, это было сорок лет назад? Ну да ладно… Алек, давай лучше вернемся в сегодняшний день. Воспоминания иногда причиняют боль…
Немного помолчав, Салли спросила:
– Так ты говоришь – триста тысяч?
– Да, такова теперь стоимость колье, но я не могу гарантировать, что мне удастся получить за него такую сумму. Не так легко найти покупателя, который может выложить такую сумму, да еще если тебе деньги требуются срочно. Человек, которого я имел в виду…
– О, так у тебя уже кто-то есть на примете?
– Да, есть. Но этот человек не желает платить больше двухсот двадцати тысяч. И если тебе деньги нужны срочно…
– Они мне нужны очень срочно, Алек! Так кто же этот Мидас?
– Мэдден. Пи Джи Мэдден.
– Сам Мэдден? Знаменитый финансист с Уоллстрит?
– Да, он. А ты что, знаешь его?
– Нет, только по прессе. О таком воротиле и пройдохе всякий знает. Но мы не знакомы, и я его никогда не видела.
Иден слегка нахмурился.
– Это интересно, а вот он тебя, кажется, знает. Прослышав, что он сейчас в Сан-Франциско, я сразу же после твоего звонка решил воспользоваться этим обстоятельством и отправился к нему в отель. Известие о продаже фамильных жемчугов Филлиморов явно заинтересовало его, он сказал, что присматривает что-нибудь для дочери, но был очень осторожен и сдержан. Это поначалу, когда я говорил о драгоценностях моей фирмы вообще. Но как только я упомянул о жемчугах Филлиморов, он захохотал и бросил: «Ах так! Колье Салли Филлимор! Беру!» «Оно стоит триста тысяч», – сказал я. А он на это: «Двести двадцать, и ни цента больше!» И уставился на меня своим леденящим взглядом. Знаешь, с ним торговаться – то же самое, что вот с этим типом, – ювелир кивнул на бронзовую фигурку Будды, украшавшую его письменный стол.